Слишком жаркий Кипр - [93]

Первое, на что она обратила внимание, очень красивая женщина в игривой шляпке, с ребенком на руках. Потом шли фотографии судов, и больших, и малых. Но, самыми ценными были рисунки и карты. Хотя подписи к ним были на арабском, но кое где автор вынужден был писать по-английски. Например, он никак не смог перевести на арабский язык имя «Куин-Мэри-2». Когда до Ольги дошел замысел разработчика этого проекта, а она не сомневалась, что это был Мансур, у ней дух перехватило.

"Ах, мерзавец! Это ж надо так все до мелочей продумать!" — про себя воскликнула она. Она с полчаса сидела, сводя свои догадки в одну общую картину будущего теракта. Торопливо сложив бумаги обратно в коробку, она снова принялась шарить по все шкафам и многочисленным нишам. И она все же нашла нужную ей одежду. Это был камуфляж, точно такой же, какой она видела на Мансуре. Для нее он был маловат, но выбирать не приходилось. Она сбросила с себя халат, и начала разбираться, куда и что нужно одевать.

Ольга сделала при этом одну большую ошибку. Она не задернула штору иллюминатора. Ибрагим, тот самый одноглазый матрос со шрамом на пол-лица, как раз решил проведать свою пленницу. Он хотел просто приоткрыть дверь, и посмотреть, что она делает. Но, проходя мимо иллюминатора, и бросив взгляд в него, он увидел свою подопечную в абсолютно обнаженном виде. А он как раз не переносил вид женщин в подобном состоянии. Он и шрам свой заработал в родном селе, когда в семнадцать лет изнасиловал собственную младшую сестру. Тогда его хотели убить, били всем селом, потом бросили бездыханное тело в помойную яму. Но он, потеряв глаз, чудом выжил и ушел из родного села, волей судьбы попав сначала в пираты, а потом и в матросы Санни Андерсена. Приникнув к иллюминатору, он до последнего наблюдал за тем, как переодевалась эта женщина. Когда последний кусок обнаженного тела исчез под камуфляжем, он уже не владел собой. Быстрым шагом преодолев последние метры до каюты, он распахнул дверь, и с ходу обрушился на пленницу. Ольга не успела ничего толком понять, когда какой-то страшный мужик свалил ее на кровать, и, перевернув лицом вниз, завернул одну ее руку назад, а второй начал срывать с нее одежду. Она пробовала вырваться, но Ибрагим так резко дернул завернутую руку вверх, что Ольга заорала от боли. А насильник уже содрал с нее брюки, и сам расстегивал ширинку. Одной рукой это ему делать было неудобно, она ослабил хватку, и Малиновская немного пришла в себя. Оглянувшись по сторонам, она увидела не так далеко от себя кальян. Сам он находился слишком далеко, да и был слишком тяжел, что бы как-то использовать его как оружие. Но вот его мундштук из слоновьей кости был совсем близко. Она осторожно, так, что бы турок ничего не заметил, протянула руку. Когда мундштук был уже у него в руках, Ибрагим как раз закончил свои приготовления и навалился на нее. Ольга, не целясь, махнула мундштуком назад. И тут же раздался болезненный крик, потом перешедший в тяжкий стон. Тут же вторая Ольгина рука оказалась на свободе. Бешеным рывком тела она свалила турка на пол, глянула вниз. Ей повезло. Мундштуком она попала точно в единственный здоровый глаз Ибрагима. Тот держался обеими руками за лицо, и между пальцев у него текла кровь. Надо что-то с ним делать. Малиновская вспомнила про пистолет, схватила его, и направив в лоб турка, нажала на спуск. Ничего не произошло.

"Неужели все-таки зажигалка?" — с ужасом подумала она, но потом поняла, что просто забыла снять пистолет с предохранителя. Она сдернула защелку вниз, сделала шаг в сторону и выстрелила поднимающемуся с колен турку в висок. Хлопок был не таким громким, но плотным, с шампанским не сравнить. В виске Ибрагима появилась красная точка, он завалился на бок, и уже больше не подавал признаков жизни.

Ольга опустила оружие, перевела дух. Потом она начала снова одеваться, а так, как штаны были слишком для нее большими, к тому же Ибрагим свои бешеным натиском оторвал с них все пуговицы, то она позаимствовала ремень у убитого ею турка. Заодно она его обыскала, надеясь обнаружить что-то посерьезней своего браунинга. Но у Ибрагима был с собой только большой складной нож. Чуть подумав, она развернула его, и положила в карман. Через десять минут она была готова к побегу. Что еще ее привлекло в убитом ей человеке, это часы. Самые обычные, электронные часы. Разобравшись со сменой даты, часов и дня недели, Ольга тихо выругалась. До начала операции Мансура оставалось совсем немного, и она никак не могла помешать ему выполнить свой жуткий план. Пока она доплывет до берега, пока найдет кого-то, кто наладит ей связь с полицией. Если же они в районе Северного Кипра, то это вообще безнадежная идея.

"Там, на лайнере будут, конечно, Батовы, а, может быть, и Юрка. И все погибнут?", — спросила она себя. На пару минут она словно отрешилась от всего, а потом тряхнула головой. Просто идея, пришедшая ей секунду назад в голову, была сумасшедшей, бредовой, но и самой реальной. Она была дика по своей сути, но ничего друга Ольге на ум не шло. Это был авантюризм чистой воды, и шансов у ней почти не было. Она плотно застегнула свой камуфляж на все пуговицы, по привычке посмотрела на себя в зеркало. Ольга даже оценила, как убойно торчат под слишком маленьким кителем ее груди. Она не нашла в каюте ничего, чем бы прикрыть голову. Пришлось подвязать волосы одним из галстуков Шакира. После этого она еще раз взглянула на часы, перекрестилась, и держа пистолет наготове, тихонько открыла дверь каюты.