Слишком много щупалец - [53]

– Эй, соотечественник! – позвал я на великом и могучем. – Тебя тут по бабам зовут, по нежным и страстным эквадорским теткам. А то этому болтливому типу скучно одному по ним идти.

– Меня? – Бартоломью немного растерялся. – Как же… ай-яй-яй… а Ангелика?

– Что Ангелика? Ты ей муж или жених? Поверь мне, нет лучшего средства от влюбленности в одну женщину, чем ласки другой, – произнес я тоном умудренного старца, наставляющего юношей. – Соглашайся. Потом мне расскажешь, каковы местные барышни в постели.

– Но я же по-испански не умею… – Э, да наш худред, кажись, покраснел.

– Ничего, жестами объяснитесь. Да и вообще, ты же с ними не разговаривать будешь. – Я глянул на Лопеса: – Он готов. Только он парень скромный, ты его подбадривай.

– Нет проблем, дружище!

Мы прикатили к нашему отелю и выбрались из джипа. Коллега подхватил Антона под руку и увел куда-то во тьму, а я отправился в «Первую поправку». Там взял пива и занял столик в углу, чтобы спокойненько посидеть в одиночестве и поразмыслить. Поставил кружку и вытащил из кармана находку Бартоломью – диск из белесо-желтого металла с хитрыми узорами.

Неужели эта простая вещица всему виной?

Неужто именно она рождает тот «запах», который чувствуют всяческие колдуны, посвященные в секрет Древних? Как там сказал Твардовский – «мертвой водой тянет от тебя, а она притягивает всех, в ком есть частица Их дыхания»?

Или дело в той крови, что в моих жилах?

Про нее червеголовый тоже упоминал, но ничего толком не объяснил, да и поездка на Готланд мало помогла – Круг мы нашли, но видения ничего не подсказали. В то, что среди моих предков имелись нелюди – те «разумные динозавры» или лягушоиды, – я не верил и даже мысли такой допускать не хотел.

Скорее всего кто-то из давних пращуров тоже баловался черной магией, произносил имена, призывал давно сгинувших богов. И тем самым сбацал что-то вроде наследственного проклятия, о котором потомки благополучно забыли, поскольку оно никак себя не проявляло.

Вероятно такое? Отчего нет.

Не исключен вариант, что одно смешалось с другим – древняя цацка, изготовленная не людьми, пробудила память крови, хотя с точки зрения позитивной науки это просто чушь. Но ведь позитивная наука многое почитает бредом – и существование дочеловеческих разумных рас, и магию, не говоря уже о Древнейших, что были, есть и будут.

При воспоминании об этих чудовищных тварях мне стало неуютно, и захотелось выпить чего-нибудь покрепче пива. Я сходил к стойке, взял стопарь «Джим Бина» – люблю бурбон больше настоящего виски, как это ни странно, – а едва вернулся на место, как в «Первую поправку» заявились мои соратники.

Оба навеселе, в обнимку с улыбающимися девицами, пышными, сисястыми, смуглыми и буйно-черноволосыми. Бартоломью выглядел слегка напряженным, зато Лопес был в ударе – трещал, как сорока, за двоих, дымил сигаретой, да еще и руками размахивал.

Коллега подмигнул, но подходить не стал – сообразил, что мне не до них.

Компания уселась за стол, на нем возникла бутылка мескаля, какие-то закуски. Решив, что быть свидетелем чужой гульбы мне неинтересно, я поднялся и отправился к себе в номер. Там врубил кондиционер и полез в душ – смывать с себя трудовой пот и эквадорскую пыль.

Мылся долго и со вкусом, а когда выбрался из ванной, из соседнего номера, где поселился Антон, донеслись равномерные постанывания и скрип кровати. Да, а наш худред боялся, что не знает языка. Тут главное не болтовня, а четкие, продуманные действия в нужном направлении.

Минут пятнадцать я честно смотрел телевизор, затем завел будильник на сотовом и уснул.

На этот раз головной боли не было, только легкая вялость.

Открыв глаза, я понял, что проснулся несколько раньше, чем надо, – около восьми по эквадорскому времени. Попытка задремать вновь успеха не имела, и я решил позвонить Ангелике.

Надо же проверить, как дела у белокурой бестии, и самому сообщить, что мы живы и все такое.

– Да, – сказала она.

– Привет. Как ты? – начало стандартное, социально-ритуальное, но куда от него деваться?

– Ничего, все еще в Соединенном Королевстве, роюсь в архивах. Тот человек, которым я интересуюсь, находится в Стокгольме. А вы как? Закончили свои дела и собираетесь обратно?

– Не совсем… – буркнул я и рассказал о наших достижениях: набеге на Минобороны, пьянке с генералом Орельяно, старом индейце и вчерашнем покушении с помощью валунов. – Так что я хочу сначала отыскать этого краснокожего Мерлина. Вдруг он чего расскажет?

– Я поняла. Только… – Ангелика сделала небольшую паузу. – Только будьте осторожны. Он на своей земле, где его предки жили веками, а вы чужаки, пришельцы, и вам можно рассчитывать только на себя.

– Ничего, не боись. И не таких обламывали, – заявил я тоном Александра Македонского, собравшегося разбить очередного недруга. – Как только все сделаем, я тебе позвоню.

Мы попрощались, и я положил трубку.

Заход в Сеть принес мне новое письмо от шефа, снова с какого-то неведомого ящика, на этот раз – на киргизском серваке. Разлюбезнейший наш Арнольд Тарасович не прислал мне ничего, сообщил только, что они все заняты, и что битва не на жизнь, а на смерть продолжается.