Слезы любви - [22]

— Но я еще не решила, хочу ли я место в этом госпитале!

— Ерунда! Конечно же хотите, — резко возразил он.

— Я должна подумать, — заявила Мэри. — К тому же вы сами в прошлый раз говорили, что мне эта практика ничего не даст.

Он не стал ее убеждать, и это ее неожиданно расстроило. Что ж, по крайней мере, стало ясно, что он не возражает против ее перехода в госпиталь Святой Анны.

Как-то после операции анестезиолог отвел ее в сторону.

— Работа у вас в кармане, если захотите. Только надо подать заявку в установленном порядке.

Кажется, все шло как надо. Но когда Мэри призадумалась о своем будущем, все уже представилось ей совсем по-другому.

Для Ричарда она просто нуль, так сказала ей миссис Уортон. И, к сожалению, это было правдой. В какой-то момент доктор любезно поухаживал за ней пару раз. Он поступил бы точно так же, если бы на ее месте оказалась любая другая практикантка.

После долгих недель душной жары наконец разразилась буря. Воздух сразу посвежел, и в операционной опять стало терпимо. Однажды за утренним кофе доктор Кохрейн сказал, что собирается в Лондон. Там состоится конференция, в которой примут участие медицинские светила. Это будет скорее званый вечер с коктейлями и дискуссиями.

— Не хотите поехать со мной?

Мэри собиралась провести выходные с родителями в Лондоне.

— Спасибо за приглашение, — сдержанно ответила она, но внутри у нее все запело от мысли, что она проведет с ним целый вечер вдвоем.

— Что-то не вижу энтузиазма, — ехидно заметил мистер Кохрейн, а анестезиолог засмеялся.

Мистер Кохрейн выпил кофе и сразу поднялся из-за стола. Он не привык зря тратить время.

— В операционной нас ждет следующий больной. — Он повернулся к Мэри: — Так если вы не хотите ехать, скажите прямо.

— Я согласилась не из вежливости, — быстро ответила она.

Он улыбнулся вдруг своей удивительной улыбкой, которая, к сожалению, не часто появлялась на его лице.

— Отлично. Мы выедем в шесть и по дороге успеем перекусить.

— Я дежурю в пятницу до семи.

— Это легко уладить, вас отпустят пораньше.

Разумеется, он все уладит, на то он и мистер Кохрейн. Один из докторов как-то заметил:

— Ричард Кохрейн лучше любого лондонского хирурга. И для Чартфорда великое счастье, что он работает здесь.

Последним пациентом Мэри в ту пятницу оказался фермер, поранивший ногу косой.

— Рану надо зашить. — Она с отчаянием взглянула на часы и попросила сестру: — Позвоните оператору, пусть предупредит мистера Кохрейна, что я задерживаюсь.

— Не надо, сестра, — раздался знакомый властный голос, и мистер Кохрейн появился на пороге приемного отделения. Он посмотрел на Мэри, которая была все еще в белом халате. — Идите переодеваться, — распорядился он, на ходу снимая пиджак, — я сам зашью.

Ей хотелось принять ванну после жаркого дня, но времени совершенно не было. Наскоро обмывшись в душе, она надела бледно-голубой костюм, на пару секунд задержалась перед зеркалом, взяла сумку и вернулась в приемное отделение.

Ричард тоже не терял времени зря. Нога фермера уже была зашита, а сам доктор мыл руки, когда Мэри появилась на пороге комнаты.

Он окинул ее одобрительным взглядом:

— Молодец! Не люблю женщин, которые часами крутятся перед зеркалом, — похвалил он ее, и они вышли в коридор.

Мэри не могла сдержаться, заметив насмешливо:

— Но при этом всем мужчинам нравятся женщины, которые отлично выглядят.

— Верно, мисс Хантер, — согласился он. — Мы живем в мире противоречий.

Открыв дверцу машины, он окинул ее с ног до головы откровенным взглядом.

— Идеальной можно считать женщину, — авторитетно заявил мистер Кохрейн, — которая выглядит безукоризненно, но при этом не болтается целый день перед зеркалом.

Вскоре между ними вновь воцарились понимание и взаимная симпатия. Она не стала задаваться вопросом, отчего он сменил гнев на милость. Мэри была просто счастлива оттого, что находится с ним рядом.

На полпути к Лондону они остановились в придорожной закусочной и заказали яичницу с беконом.

— Нет времени на что-то посущественнее, — объяснил он. — Я не хочу опаздывать.

Пока готовили заказ, они уселись на высокие крутящиеся стулья у барной стойки. Мэри трепетала, когда рукав доктора касался ее руки, и старалась думать о постороннем.

— Я уже сто лет не видела Мартина, — сказала она, только чтобы не молчать. — Он бывает дома?

Он внимательно поглядел ей в глаза.

— Почти не бывает. Последнее время он безвылазно сидит в Лондоне. Я не хотел касаться этой темы, но раз уж вы сами начали… Признаюсь, я был удивлен.

Она слегка покраснела.

— Что же вас удивило?

— Ваше безразличие. Ни одна девушка, разлученная с любимым, не будет такой цветущей и беззаботной.

— Это уж слишком! — воскликнула Мэри. — Я никогда не была влюблена в Мартина.

— А что думает по этому поводу сам Мартин?

— А он меняет подружек каждый месяц.

— Верно, — сухо кивнул он. — И, как разумная девушка, вы решили порвать с ним, не ожидая, пока он вас бросит?

Она уже пожалела, что вообще заговорила о Мартине. Но, на ее счастье, подошел официант с заказом.

Они подъехали к месту без пяти восемь. Проехав через главные ворота, доктор Кохрейн поставил машину на стоянку.

Встреча началась с коктейля в общем зале. Мистер Кохрейн, кажется, был знаком здесь со всеми. Его окликали со всех сторон, пока он вел Мэри через толпу.