Слезы Африки - [37]

– Святое небо! – не смогла сдержаться сеньорита Маргарет. – Думаешь, это загорится?

– Тут дождя не было в течение многих месяцев, и верхняя часть тростника совершенно высохла, – заметил Менелик. – Вполне возможно, что от огня высохнут и те части, что еще влажные и таким образом добьемся того, что все выгорит по самую воду.

– То будет чудовищный пожар.

– А что, есть выбор? – спросил Бруно Грисси. – Или так, или мы обречены бродить по этим болотам еще бог знает сколько недель.

Сеньорита Маргарет размышляла всего лишь несколько секунд, кинула быстрый взгляд на худые лица ребятишек и утвердительно кивнула головой.

– Вперед! – сказала она.

Самых маленьких пересадили на один из плотов и отбуксировали к противоположному берегу озера, а трое самых старших подошли к зарослям тростника и подожгли с разных концов.

Зрелище было и в самом деле впечатляющее.

Черный густой дым, вперемежку с высокими языками пламени, охватил все болото за считанные минуты, а гул от пожара усилился настолько, что с трудом удавалось расслышать друг друга, хоть и отошли на расстояние в полкилометра.

Тысячи птиц взлетели в небо, десятки крокодилов и сотни змей кинулись искать убежище в озере, и в таком ужасе пребывали все они, что не обращали внимание на потенциальную добычу, попадавшуюся им на пути.

Пепел и горящие куски тростника взлетели и, упав, покрыли воду темным слоем, и в какой-то момент создалось впечатление, что воздуха не осталось, солнце скрылось за густым облаком дыма и не показывалось до утра следующего дня.

Понемногу огненный фронт начал смещаться вдоль русла реки, и про тот день можно было сказать, что ночь не наступала вовсе, бушующее внизу пламя освещало небо до самой зари.

В противоположность тому, как они это представляли себе, но ступить на землю не означало окончательно оставить позади болота, а лишь означало, что они добрались до левого края Белого Нила, что с географической точки зрения представляло собой именно то место, откуда и начинался настоящий Судд.

Бесчисленные, а порой и многоводные реки спускались по холмистым, покрытым густыми лесами землям Уганды, Конго и Центральноафриканской Республики и исчезали в болотах – точно также, как и Нил – на территории гигантской суданской впадины, где плоский рельеф препятствовал их дальнейшему продвижению, большинство из этих рек здесь же и умирали, образуя настоящее внутреннее море, где по прошествии многих веков сформировалась самая большая концентрация биомассы на планете, а растительная и животная жизнь была настолько обильной, что не шла ни в какое сравнение даже с самыми плодородными регионами Амазонии.

На поверхности, по площади превышающей такую страну, как Германия, из водных лилий, «нильской капусты» и плавучих папоротников сформировался зеленый ковер, достигавший местами толщины в два и более метров, легко выдерживающий вес гиппопотама, а на «островах», оставшихся после засухи, когда вода опускалась до своего самого низкого уровня, трава вырастала выше человека, и деревья и пальмы поднимались к небу с невероятной жизненной силой и энергией.

Совершенно логично, что по прошествии столетий тот запутанный и почти недоступный растительный рай превратился в убежище для разных видов животных, находящихся под угрозой полного уничтожения, а потому в том далеком уголке уцелели белые носороги в своем природном, диком состоянии, а также на территории Судда ищут убежище гигантские слоны с огромными бивнями.

А также там можно встретить крокодилов длиной в пять метров, шестиметровых питонов, варанов под два метра и мириады всяких водоплавающих птиц, тысячи антилоп, сотни гиппопотамов, десятки леопардов, и такой здесь был взрыв жизни, что и сеньорита Маргарет, и дети с большим трудом могли поверить своим глазам.

С помощью примитивного лука, какой соорудил для них динка, менее, чем за десять минут и без особого труда подстрелили красивого болотного козла, а вокруг, на кустах и под кустами, было такое количество птичьих гнезд, что по прошествии трех часов, как они ушли с болота, у Зеуди случился запор.

За исключением тяжелой, изнуряющей жары, усиливающейся по мере того, как в течение дня возрастала влажность, и легионов москитов, набрасывающихся на них с наступлением вечера, то место можно было бы назвать даже райским, и наводило на мысль, каким должен был выглядеть мир, пока человек не принялся уничтожать его.

– Давай останемся здесь! – в этот же день попросила маленькая Карла.

Подобное предложение не было лишено некой логики, особенно, если учесть, что исходило от существа перенесшего неописуемые трудности, а потому сеньорита Маргарет не исключила такой возможности, принимая во внимание еще и тот фактор, что речь шла о группе парий, которых никто нигде не ждал.

«Остров» – а то место, куда они пришли, можно было с полным правом считать именно островом, окруженным неглубокими водами, что отделяли его от располагавшихся невдалеке очень похожих островов, – мог предложить все, что нужно для выживания в достаточно комфортных условиях даже для тысячи человек, и если приложить некоторые усилия, то можно было бы сформировать здесь колонию, удаленную от всех удручающих проблем этого континента.