Слетевшие с катушек - [31]

Санитары молчали. Редмон обвёл Элисон недовольным взглядом, но быстро смягчился.

– Вот, ищем того, кто это устроил. Видимо, кому-то не понравилось, как он уложил волосы, – попытался подшутить он, небрежно махнув рукой на разбитое стекло, но Элисон не улыбнулась.

– И как успехи? – задумчиво вопросила она, проходя мимо санитаров.

Редмон увидел, как она направляется к последней кабинке, туда, куда он ещё не успел заглянуть.

– Если честно… я ещё не закончил здесь всё осматривать!

Элисон кивнула ему через плечо и подошла к кабинке. Редмон наблюдал за ней. Медсестра упёрлась рукой в косяк и заглянула за угол.

Джерри знал, что это неизбежно, но страх всё равно одолевал его.

– И что же случилось? – спросила Элисон, жестом подозвав санитаров.

Джерри отвернулся и посмотрел на свою руку.

А что же случилось?

Редмон подошёл к Элисон сзади и посмотрел на Джерри через плечо. Глаза у него почти горели от злости.

Санитары обыскали Джерри и, не найдя ничего опасного, позволили Элисон осмотреть раны. Вся рука и запястье были изодраны рваными, глубокими порезами, которые скрывала запекшаяся алой коркой кровь.

– Нужно обработать раны… – озабоченно произнесла Элисон, а затем посмотрела Джерри в глаза: – Зачем же ты так? Что случилось?

Джерри лишь покачал головой в ответ. Санитары вывели его из душевой и повели в буйное отделение, куда самому Джерри страшно не хотелось идти. Там его посадили в процедурной на стул, и Элисон отпустила санитаров. Редмон хотел остаться и чуть ли не кричал ей:

– Я не оставлю тебя с ним наедине! Он опасен!

Но Элисон всё же настояла на своём, и Редмон, недовольно бормоча что-то, ушёл, громко хлопнув дверью.

В воздухе повисла тишина. Пускай она ничего не весила, но Джерри ощущал, как она неумолимо прижимала его к земле, не давая сдвинуться с места. Элисон заботливо вытащила из его раны крохотные осколки, промыла её и наложила повязку. Джерри наблюдал, как она складывала оставшиеся бинты в шкаф, а затем взяла из ящика стола папку. Потом она снова села перед ним и устало вздохнула.

Почему-то Джерри почувствовал себя виноватым.

– Что произошло, Джерри? – мягко спросила медсестра. На её коленях лежала открытая папка, в которой она готовилась сделать запись.

Джерри чувствовал себя уставшим. Слишком уставшим.

– Это не важно… – прошептал он так тихо, будто говорил сам с собой.

Элисон нахмурилась.

– И всё же…

Джерри поднял на медсестру глаза и долго смотрел ей в лицо.

Ему надоело прятаться.

– Порой мне кажется, что я действительно сошёл с ума. Я только что видел Тома! Там, в душевой… в зеркале. – Джерри замолчал, сделав глубокий вдох. Его голос дрожал. – Я не хотел доставлять вам какие-то неудобства. Разбил я его… зеркало… потому что он там был не один. Кроме Тома, там стоял и Даниэль – такой высокий мужчина в плаще и шляпе. Не знаю, кто он на самом деле, но сомневаюсь, что он приходил просто поздороваться…

Джерри била крупная дрожь. Он понял, что только что рассказал ей всё, и его слова совсем не выглядели нормальными. Зачем? Что это дало?

Всё, кажется, стало только хуже.

Джерри медленно поднял глаза и посмотрел на медсестру. Шоколадное лицо Элисон как-то посерело, а глаза сильно округлились.

– Ты уверен? Том находится сейчас в палате, здесь. А Даниэль… – откашлявшись, пробормотала она.

Джерри удивлённо заморгал.

– Вы знаете о нём?! – чуть ли не выкрикнул он, хватая медсестру за рукав. – Расскажите!

Элисон напряглась. Она посмотрела на руку Джерри, сжимающую её медицинский халат, и мягко накрыла её ладонью.

– Джерри, я не… – Она не успела сказать ещё что-либо, Джерри не дал ей это сделать.

Блеск надежды сверкнул в его глазах.

– Прошу вас! Если вы знаете хоть что-то о нём, то должны мне рассказать. Пожалуйста! Мне очень нужно знать, – взмолился он.

Элисон смотрела в его зелёные глаза, усталые и красные от недосыпа – и что-то внутри неё щёлкнуло. Она лёгким жестом отстранила его руку и устало выдохнула.

– Это было давно, – начала она, ёрзая на стуле. Джерри ощутил напряжение в воздухе. Он постарался вслушаться в каждое слово, что она говорила. – Даниэль работал старшим санитаром здесь, в «Каньди-Роуд». Сказать, что он был плохим работникам, это не сказать ничего. Сама я, конечно, толком не знаю всей правды. Лишь по слухам. Но говорят, что он был жутким бездельником, и единственным, на что он обращал внимание, была девушка Амелия – его возлюбленная. Он любил её больше всего на свете. Готов был ради неё на любые подвиги и поступки. Он называл её Лия, потому что её любимыми цветами были лилии. Амелия отвечала ему взаимностью. Они любили друг друга, и обоим казалось, что это та единственная любовь, которую люди проносят через всю жизнь.

Но всё стало иначе, когда в лечебницу на работу приняли нового врача. Его звали… ммм… Стивен, кажется. Естественно, Амелия не осталась без его внимания, да и он был весьма привлекателен: широкие плечи, пышные каштановые волосы и ослепительная, игривая улыбка.

Вскоре она забыла Даниэля. Забыла о том, кто он. О том, кем он ей приходился. О его разбитом сердце. О его страдании и боли. Она забыла о нём, как о чём-то живом. Он стал лишь сухой страницей её воспоминаний.