Следы у моря - [23]

Пришла еще одна женщина, нас снова начали переписывать, мама мне подсказывала фамилию, зачем, я давно знаю, что Алик Миркин, так и сказал. В классе оказалось сорок восемь человек, мама говорит, страшно много, Анна не справится.

Ты знаешь ее?

Старая история, еще до войны.

Ты представляешь, она говорит вечером папе, у них Анна учительницей будет.

Какая Анна?

Не притворяйся, та самая.

Папа помолчал, и говорит, ну и что, старая история, она все равно хороший учитель, Алику повезло.

А бабка ничего не сказала, бросила ложку и ушла на кухню, странные люди, она говорит, как можно это забыть.

Может, это неправда про нее, папа говорит.

И ты ее защищаешь!

Да ладно... никто точно не знает.

Так я ничего и не узнал.

Тебе рано такие вещи знать, мама говорит, главное, учись хорошо, старайся. А мальчик рядом с тобой, Эдик, сын моей подруги Сони, до войны мы дружили, а теперь знакомые.

Почему?

Ты почемучка любопытный, мы разошлись как в море корабли. Ей не нужны были бедные подруги, как мы с Полиной.

А Полина где?

Полина не вернется никогда, мама говорит, и отвернулась.

Многие вещи для меня секрет. Некоторые я потом узнаю, подслушиваю разговоры, а другие остаются непонятными.

Не спеши все узнать, папа говорит, лучше книжки читай.

Почему не спеши?

В жизни много печального, вот война была, а тебе жить и жить.

Значит, мне печального не надо?

Успеешь еще, а пока радуйся, что не большой.

Папа смеется, голову вздернул, мама говорит, у него раньше волосы были непослушные. А теперь гладкие и редкие, он их чем-то мажет пахучим, чтоб не выпадали. Мама смеется, еще не придумали твои врачи такого средства.

Да ладно тебе... - он говорит, потери похуже случаются, да?

Потом мама с Соней снова подружились, а я с Эдиком. У Сони старый муж давно исчез, а недавно новый появился. Его зовут Игорь Абрамович, мама говорит, он симпатичный человек. Правда, без волос, и заикается, и новых детей у них нет.

Они недавно поженились, потому нет?

Детей? Соня старше меня, у них детей быть не может. Дети рождаются у молодых от дурости.

Так не шути, говорит бабка, он не поймет.

Ничего кроме правды, разве не от дурости они?

Соня и Эдик живут на другой улице, но между нами быстрый путь по дворам, через две калитки и дырку в заборе. Попадаешь прямо к ним во дворик, там тихо и закрыто со всех сторон. Во дворе толстое дерево, ветки шевелятся, а через другой дом проход на улицу Якобсони, через круглую арку, низкую и длинную. Якобсони тоже вся в круглых камнях, как наша улица Тобиасе, и по ней можно быстро дойти до моря.

Это дерево стояло, когда я была маленькой, мама говорит.

Дерево смотрит Эдику в окно. Они на первом этаже, но окна высоко, рукой не достать. Квартира огромная, как входишь, сразу напротив большая кухня, направо коридорчик, из него двери в три комнаты, прямо, направо и налево, а за большой комнатой, что направо, есть еще крошечная, с окном на это дерево. В квартире большая семья, Соня, ее сестра, она медсестра в больнице, старенькая бабушка, очень готовит вкусно, не то, что наша бабка, ешьте, что подано - готовить не любит. Тетя Соня работает в шляпной мастерской в центре города, шьет шляпки, потом натягивает их на болваны, деревянные головы, чтобы шляпка имела форму.

Я шляпки эти никогда не любила, говорит мама, но раньше многие носили.

А я любила еще как, говорит бабка, где мои сорок лет...

Мам, говорит мама, сколько можно, время не вернется, ты знаешь.

Эдик в школе мой единственный друг.

Понемногу класс начал утрясаться, как мама говорит, дети уходят, их родители военные, многие уезжают в Россию обратно. Теперь нам хватает парт, даже свободные места появились. И уже можно всех запомнить по именам, мы привыкли, начали учиться.

Вот и про первый день рассказал.

Разные вещи

Я уже привык ходить в школу, хорошо пишу слова, а читать я до школы умел, только медленно читал. Я и сейчас медленно, бабка говорит, быстро не можешь... - могу, но не получается. Представляю себе, как я там, что говорю людям в книге, и задерживаюсь. Я теперь читаю разные книги, только таких, как первые две, еще не нашел. Есть интересные, но все равно быстро забываются. Теперь у меня тетрадка появилась, особенная, только что писать в нее, не знаю.

Это было зимой, я рано пришел из школы, поел. Уроки сделал, и делать больше нечего, идти никуда не хочется. Пошел бы к Эдику, но рановато, тетя Соня строгая, Эдик, уроки сделаны? ах, не сделаны... А Эдик с уроками не спешит, у него всегда интересные дела находятся.

И я сидел, смотрел в окно, а бабка копалась в сундуке, который у нее под кроватью.

Смотри, она говорит, я и забыла про нее. У меня для тебя подарок.

Ого, такой у меня в жизни не было - толстенная тетрадка в кожаном переплете, или не кожа, но все равно вещь для взрослого. В школе нельзя в толстых писать, только дома.

Бери, она у меня без дела, а тебе пригодится. Вот что сделай, советую, - запиши все, что помнишь о себе с начала жизни.

Зачем, я и так помню. Не все, но с тех пор как вернулись, почти все. А раньше как сны, одни обрывки. Не интересно о себе писать. Но не стал спорить, спасибо, красивый подарок. Принял вежливо, как она любит. Хорошая тетрадка, только писать не хочется, и нечего писать. Спрячу, пусть полежит. У меня есть ящик в ночной тумбочке, положу на дно. Там у меня фонарик лежит. Папа подарил на Новый год. Я раньше думал, этот праздник не настоящий, кто может знать, когда год начинается. Оказалось, не такой уж плохой день, а фонарик вообще особенный, только теперь немного сломан.