След в прошлом - [43]
Генерал внимательно посмотрел на Максима. Он остался доволен его ответом, но подобно въедливому преподавателю, решил покопаться поглубже.
— А чем достигается конспирация агентуры из числа иностранных граждан?
По лицу Максим пробежала улыбка. Что ж состязание на знание приказов председателя КГБ продолжается…
— В соответствии с приказом председателя КГБ, на заграничную агентуру в целях конспирации заводятся не личные дела, а дела оперативной разработки или оперативные подборки, которые ведутся как личные дела. А также ещё…
— Достаточно. Вижу, что знаете…
— Товарищ генерал, — прибегнул Максим к известной студенческой уловке — не отвечать, а задавать вопросы, у меня есть вопрос. — Можно его задать вам?
— Задайте.
— С разминированием мне всё понятно, не наше это дело. Но как быть оперативному работнику в том случае, если, к примеру, колонна, в которой находится он, попала в засаду, и начался бой? Неужели отползти в сторону и спрятаться?
Чёрные брови Котова мгновенно сошлись на переносице. В заданном майором вопросе явно сквозила ирония и это ему не понравилось. Похоже, что парень строптив, — сделал он тут же вывод.
— А сами, Максим Александрович, как думаете? — холодно спросил он.
— Вступить в бой и проявить свои лучшие боевые качества…
— Ну вот, вы сами и ответили на свой вопрос. Оперативный работник должен действовать, сообразуясь с боевой обстановкой, но не искать при этом приключений на свою задницу, — неожиданно резко сказал Котов. — У нас итак в отделе две боевые потери… — добавил он, и лицо его помрачнело.
— Извините, товарищ генерал, за бестолковый вопрос…
Какой-то момент взгляд Котова оставался ледяным.
— Да, ладно, чего уж там, — проговорил он вполне дружелюбным голосом. — Сафар ба хайр! — сказал он на прощание, что на языке фарси означало «счастливого пути».
— Ташаккур ба шумо, рафик генерал, — поблагодарил его в ответ Максим.
Котов в изумлении опустил очки на нос.
— Вы знаете фарси?
— Да, знаю. У меня друг детства таджик. Я его учил русскому языку, а он меня фарси…
— А писать и читать умеете? Сможете прочесть, к примеру, этот текст. — Генерал порылся в столе, и извлёк оттуда письменное обращение, написанное на языке фарси к афганскому населению. — Прочтите и переведите.
Максим легко справился с текстом.
— Похвально, — одобрительно отозвался генерал Котов. — Он поднял трубку и набрал номер начальника отдела кадров.
— Назначьте майора Ломакина старшим оперуполномоченным по особо важным делам. Он знает язык фарси, поэтому будет работать с зарубежной агентурой в Тахта-Базаре.
Глава вторая
В шаге от войны
Поезд в Душанбе прибыл рано утром. Максим окинул взглядом купе, чтобы не оставить в нём что-либо. Попрощавшись с проводником, он вышел из вагона. Перрон был забит разношёрстной массой пассажиров с чемоданами, баулами и просто мешками, а также встречающими их гражданами.
Он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Кругом были мохнатые тюрбаны, сшитые из бараньих шкур и пёстрые халаты, вперемешку с длинными до пят разноцветными женскими платьями.
Вдоль перрона стояли торговцы, предлагающие различные восточные сладости и фрукты. Запах лепёшек, испечённых в глиняных тандырах, провоцировал у него чувство голода.
— Капитана, а капитана, тебе рикша нада? — раздался неожиданно сзади него голос на ломаном русском.
Максим обернулся и увидел своего давнего приятеля по алма-атинскому погранучилищу Виктора Чеснокова. Друзья обнялись.
— Похоже на то, что ты, Максим, решил пойти по стопам своего прославленного деда и погонять басмачей в Афганистане? — рассмеялся Виктор.
— Да также, Виктор, как и ты…
Чесноков хорошо знал родословную семьи Ломакиных, потому как был тем оперативным работником, который подобрал Максима в качестве кандидата на службу в органы военной контрразведки. Их знакомство состоялось при забавных обстоятельствах на футбольном поле.
В тот день Максима снесли с ног у самых ворот противника, и тогда он в гневном душевном порыве выпалил в адрес своего обидчика: «Собака красная!»
Завязалась потасовка, которая впоследствии стала предметом служебного разбирательства не только командования, но и Особого отдела.
В процессе общения выяснилось, что их деды в тридцатые годы проходили службу в 49 пограничном отряде в Казахстане и вместе громили банду Бекмуратова.
Что касается злополучного словечка, то оно прилетело к Максиму после просмотра им художественного фильма «Красные пески». Командование наказывать Максима не стало, лишь ограничилось устным внушением, а оперуполномоченный Особого отдела КГБ СССР лейтенант Чесноков взял его тогда на карандаш…
— Нет, дружище, я пошёл по твоим стопам, — отшутился Максим — Я ведь знал, Витя, что ты где-то здесь.
— Я уже четвёртый год как здесь…
— Что у тебя находится в оперативном обслуживании?
— Я, Максим, заместитель начальника Особого отдела опергруппы, то бишь твой непосредственный начальник, — рассмеялся Чесноков. — Не возражаешь?
— Нее, — протянул Максим в ответ, — я даже рад за себя.
— Тогда пойдём к машине, она рядом, на площади. — Твоё личное дело к нам ещё не пришло, поэтому спрошу: «Ты женат? Где сейчас твоя семья?».
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!