След солдата - [8]
Остановившись на привал и сняв с себя вещмешки, солдаты видели, как замполит с неизменным посохом в руке уже вел беседу с начальником пункта снабжения. Казалось, только что замполит шел рядом с солдатами, на ходу проводил совещание с командирами, и все-таки каждый раз он каким-то непостижимым образом оказывался впереди и задолго до остальных появлялся на месте очередного привала.
- Поймите, товарищ замполит, - говорили ему на каждом пункте, - ведь солдаты все идут и идут. Будь у нас даже десять рук, и то не успели бы всем приготовить!
- Знаю, знаю, товарищи, нелегко вам, - мягко улыбался Кинь. - Да ведь это должно вас только вдохновлять! Пусть эта дорога каждый день будет заполнена, как в праздник! Три или четыре года назад я тут проходил, так мы все вот в этом здании умещались. Вы, разумеется, не помните, сколько народу здесь прошло, а я очень хорошо помню. А теперь нас так много, что на привал приходится останавливаться на специально расчищенных полянах, да и тех не хватает. Так ведь радоваться этому надо, не так ли, друзья?!
Лицо начальника пункта светлело, и каждый думал о важности и значимости порученного ему дела. Кинь не курил, но в его пестрой холщовой сумке всегда были припасены сигареты. Начав пачку и широким жестом обнося всех, кто был на пункте, он обычно говорил:
- Из дому еще сигареты. Курите, угощайтесь, друзья. За наш общий марш!
В густом табачном дыму, заполнявшем все помещение пункта, Кинь начинал рассказывать про своих солдат, читал стихи о их героизме и подвигах тех, кто обслуживал армию во время нелегкого марша через древние джунгли. А потом, как по уговору, набегали с котелками и судками кашевары 5-го полка; после беседы Киня весь пункт снабжения, как бы очнувшись, с поспешностью принимался за работу, и скоро в котлах уже все кипело.
- Товарищ командир, - попросил как-то Кхюэ, когда они подходили к очередному пункту, - разрешите мне на этот раз поговорить с ними.
- Ну давай, - засмеялся Кинь. - Послушаю, что у тебя получится, как ты умеешь вести пропаганду.
Начальником этого перевалочного пункта оказался с виду суровый, пожилой, израненный мужчина со впалыми, будто ссохшимися щеками. После первых же фраз выяснилось, что и здесь испытывают такие же трудности, как и на предыдущих пунктах. Кхюэ понимал, что этому человеку излишне напоминать о его обязанностях, но все же сказал:
- О необходимости горячей пищи для солдат на марше постоянно твердят сами же товарищи из интендантского управления.
- Мы уже сообщали управлению, что не справляемся. Число людей превысило все наши ожидания…
- А мы ведь идем в соответствии с приказом. Вы что же, хотите, чтоб нас меньше стало? Как же тогда с американцами драться? Нет, вы обязаны найти выход!
- Молод еще так разговаривать! - Лицо начальника пункта покрылось пятнами, но от Кхюэ не так-то легко было отделаться.
- Значит, я слишком молод? Значит, вы считаете для себя недостойным со мной разговаривать, так, что ли? - поднялся он.
- Сядь, - стараясь смягчиться, сказал начальник. - Пусть ваши солдаты передохнут и поедят рисовых лепешек.
- Нет, так дело не пойдет. Они вчера уже ужинали этими лепешками. Если не справляетесь, дайте нашим кашеварам продукты. Мы сами на поляне приготовим, но, если дым от походных кухонь заметят с самолетов, вся ответственность за последствия ложится на вас. Согласны?
- Хорошо, хорошо! - схватившись за голову, проговорил начальник пункта. - Я сам пойду на кухню. Пусть ваши солдаты пока отдохнут!
Пожав руку начальнику пункта, Кинь и Кхюэ вышли.
- А ведь этот товарищ - очень хороший человек, Зря ты так, - заметил Кинь.
- Да, я знаю. У них у всех глаза красные, воспаленные, и у него тоже. Видно, много ночей не спали, того гляди, тут же свалятся. Именно поэтому я так и разговаривал.
- Ну что ж, - сказал Кинь, - видимо, так тоже можно.
- Вы не согласны?
- Ты парень молодой и привык все напрямик говорить, - тихо и медленно начал Кинь. - Но мы должны помнить, что на пунктах снабжения служат тоже солдаты революции и что им тоже трудно. Нужно уметь подбодрить их. Я бы сравнил их с очагом, в котором никогда не гаснет пламя. Мы, тысячи солдат, приходим сюда, чтобы погреться и получить горячую пищу. Но если хочешь греться возле очага, то должен и добавлять в него хворост, верно?
2
Полк Киня находился уже на последнем, завершающем участке пути.
На дороге, стиснутой с обеих сторон лесной чащобой, скапливалась, бурлила, передвигаясь, людская масса, шумевшая, как паводок в горловине водоворота. Здесь, у подножия самого высокого участка горной цепи, у голых вершин, изредка украшенных одиноко темневшими деревьями, располагались склады «Б». Все части - независимо от того, какой дорогой они шли, прямой или в обход, - сосредоточивались здесь, пополняя запасы риса, продовольствия и медикаментов перед последним броском непосредственно в район боевых действий. Было так многолюдно, что при желании не удалось бы определить, сколько и каких собралось здесь подразделений. Все смешалось воедино - лес, деревья, люди, оружие, боеприпасы; все превратилось в огромную кишащую массу. Толкотня, разгоряченное дыхание, запах пота, немолчный гомон - это бурлила сама жизнь, волею обстоятельств оторвавшая стольких трудолюбивых мужчин от родных гнезд, это рокотал гнев страны, еще раз взявшейся за оружие. Казалось, сама история, само будущее шагает здесь в измазанных глиной солдатских башмаках. Потные, разгоряченные, измученные лица утрачивали твердые очертания, растворяясь в общем потоке людской массы, непрерывно льющейся с горных склонов, стекающейся сюда со многих лесных тропинок. При взгляде на эти молодые лица в воображении возникали лица оставшихся дома матерей, отцов, сестер и братьев. Все - движение. Все - устремленный в будущее взгляд. Скольких историков и литераторов, перу которых будет дано вновь вызвать к жизни эти картины, таила в себе мощь этого огромного людского потока?…
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.