Славянские отаку - [3]

— Пико, да ты зассал бы даже брать настоящий автомат. Ты себе с первого выстрела из настоящего автомата плечо выбьешь. Говорю тебе, хватит крутить попцом, будь хорошей девочкой и иди на кухню, мамке с галушками помогать.

— Я бы очень хотел сделать такую многопользовательскую игру, — продолжает Коля, — в которой вы все могли бы чувствовать боль от повреждений. Для этого нужны специальные костюмы. Если ты получил повреждение, у тебя, допустим, блокируется рука или поступает достаточно мощный электрический разряд в эту часть тела. И если бы люди играли в такую игру, они бы, во-первых, уже не хотели воевать, а во-вторых, знали бы, какую боль причиняют другим. И из их загаженных проном[9] мозгов постепенно вывелось бы само понятие поцреотизма.

— Пико, не надо все усложнять, давай я приеду и отхайдакаю тебя плеткой, молыж. Не путай с пацифизмом свои мечты пассивного педераста, — пишет Москаль.

— Но, поскольку никто из вас не хочет, чтобы было больно ему, я сделаю больно себе, а вы будете на это смотреть. И я очень надеюсь, что в ком-то из вас при виде этого проснется его человеческое достоинство. — Коля приставил кончик ножа к правому виску и повел его влево, как будто хотел снять с себя скальп.

— Мое достоинство уже встало. Надеюсь, ножик ты продезинфицировал, — бесстрастно прочитал компьютер.

Кровь потекла быстро, Коля еле успел закрыть глаза. Он вспомнил, что не приготовил никакой перевязочный материал, иначе это была бы уже не антивоенная акция, а дешевая клоунада. Эти все равно стебались над ним, компьютер то и дело выплевывал: «Гыгыгы! Долбоеб! Нет, ты просто сказочный долбоеб! Пиздец, он правда сделал это!» Антивоенный посыл как-то потерялся в общем ржаче.

— Бедняга Пико. Ничего, до однополой свадьбы заживет. И вообще, хохлят по осени считают.

— У них в гейропах актуальное искусство очень модно, хохленочек пытается попасть в струю.

— Какую струю, мочи?

— Золотого дождя. Из евро, конечно.

Коле было не больно, только под волосами сильно щипало. Хлынули слезы, и хорошо, что под кровью их никто не видел. Он положил ножик и утерся тыльной стороной руки, сильно защипало глаза.

Коля стянул уже мокрую от крови футболку и вытерся той стороной, которая была на спине. Ему это не помогло, москали ржали еще больше.

— Извините, я не могу дойти до ванны, потому что сами видите что, — Коля шмыгнул носом и попытался протереть глаза футболкой, ему страшно хотелось посмотреть, что пишет Москаль.

— Пико, вот ты реально тупой, протянул бы веревку до ванной и по ней бы дошел. Или бойфренда позови, чтобы унял твою боль.

Донаты все сыпались и сыпались.

— Мне только кажется, или наш Пико плачет? — издевался Москаль.

— Вот я тебя не понимаю, — всхлипнул Коля. — Ты уже всю зарплату на меня просадил, наверное. Тебе хоть на выпивку хватает, ватное мудило?

— Всё, Пико, ползи уже к хирургу, порванную жопу зашивать. Кстати, у меня московская зарплата, хватит, чтобы купить и тебя, и трехэтажный домик в нашем Крыму.

— А ничего, что доллар у вас стоит уже сто рублей? — с вызовом спросил Коля. Кровь начинала свертываться, и кожу тянуло под этой пленкой. Если повезет, юшка остановится сама.

— Кто же покупает за баксы в своей стране, дурачок? Ты давай, соси там за евро у богатых старых немцев, разрабатывай ротик.

Коля услышал, как отворилась стальная дверь. Только бы не мама! Он надеялся уложиться до шести, чтобы не случилось как в прошлый раз.

— Шо ты там притих, даун?! — это голос брата. Защелка на двери уже пятая по счету, но все равно дает выигрыш во времени, можно выключить комп и не потерять лицо.

— Колин ебырь пришел, щас навешает малому люлей за измены, — читал комп.

— Так, блядь, кончай нас позорить! — Дверь тряхнуло от страшного удара. Дима, наверное, уже выпил и потому долбанул в полную силу.

— Передай старшему хохленку, чтобы сломал себе плечо, и будете оба как братья-акробаты за мир во всем мире, — продолжали угорать Колины «поклонники».

— Главное, чтоб хуй не сломал, он же перевозбуждается, когда дерет нашу няшку.

— Эй, сутер укропский, щас пойдешь выпивать на бабос, который мы заплатили твоей шлюхе-сестричке?

Коля улыбнулся предположительно в сторону компьютера и сделал окровавленные пальцы сердечком:

— Мои дорогие фанаты, вы сможете еще много раз насладиться этой записью на ютьюбе. Всех люблю, мир вам!

Защелка отлетела точно Коле в висок, он шарахнулся вправо и свалился вместе со стулом. Брат сгреб его и потащил куда-то. Судя по холоду и мягкой траве под ногами, это было то место во дворе, где лежал садовый шланг. Сильная струя воды ударила в лицо, вода перемешивалась с кровью, и земля впитывала розовую жидкость, как будто Коля с братом совершали древний шаманский обряд.

— Шо ж ты такой дебил, блядь… — стонал Дима. — Шо ты выебуешься перед ватным быдлом, ты себя ваще не уважаешь?

Коля высморкался в мокрую футболку, которую все еще держал в руках, потер ее под шлангом и выжал.

— Брось ты ее нахуй, потом в машину закинешь. Стой, я хоть бинт принесу.

Дима направился в комнату брата и встал перед камерой.

— Ссу в ваши жирные кацапские ебала, — сказал он.

Дима поставил камеру на пол, достал солидных размеров член и помочился рядом, надеясь, что новую вебку покупать все-таки не придется.