В предисловии к первой книге Упыря Лихого я писал о невероятной сатирической мощи этого писателя. Действительно, Упырь Лихой — тот самый писатель, который не боится разворошить самое грязное белье нашего общественного бессознательного и тут же начать смехотерапию, руководствуясь не теми или иными идеологическими конструктами или пропагандистскими штампами, а здравым смыслом.
Новый роман Упыря Лихого сохраняет эти качества, однако ждать от него тотального хохота все же не стоит. Это прежде всего трагическая история. Да, опять многие сцены романа могут оказаться для неподготовленного читателя шокирующими. Шок может прежде всего выразиться в реакции отторжения: таких людей, о которых рассказывается в книге, не существует, автор их выдумал. Впрочем, еще большим шоком для читателя может оказаться тот факт, что такие люди все-таки существуют, и они живут рядом с нами, в соседних квартирах, ходят с нами на одну и ту же работу, сидят рядом с нами в кафе или в вагонах метро. Как любой сатирик, Упырь Лихой не обходится, пожалуй, без некоторых преувеличений, но ведь гипербола — это прием, который только делает более выпуклыми, ясными те вещи, которые уже существуют в реальности.
Правда состоит в том, что общество позднего капитализма настолько диссоциировано, а человек в этом обществе настолько отчужден, что люди массово, тысячами и сотнями тысяч переселяются, как говорит философ Александр Секацкий, на электронные пастбища. И далеко не всегда эти пастбища выглядят как наборы мемасиков про котиков — часто там обнаруживается настоящий ад. Ад национальной ненависти и самых мрачных сексуальных фантазий в том числе. Это темная сторона информационной эпохи, и от того что мы не будем замечать ее, она никуда не исчезнет.
Вот в этот самый подвал тотально виртуального общества Упырь Лихой и приоткрывает для нас дверь. Пахнет там не очень, а мелькающие тени его жителей вызывают как минимум брезгливость. Автор «Славянских отаку», в соответствии со своим фирменным стилем, не стремится тут же обрушить на героев книги карающий меч своего праведного гнева, он только бесстрастный наблюдатель. Исследователь, если хотите. Но такой, который умеет заметить в открывающихся ему картинах всю их абсурдность и посмеяться над ними. Посмеяться горько. Иногда, кажется, сквозь слезы.
Печальная нота, которой завершается эта макабрическая история, дает нам по-новому посмотреть на героев романа: кроме брезгливости, а иногда даже отвращения, это — внезапно — сочувствие. Реальность — и банальность — смерти, оказывается, неотменима даже для тех, кто целиком погрузился в виртуальный мир. И перед лицом этой смерти внезапно обесцениваются все виртуальные ценности, вопросы, вызывавшие взаимную ненависть и холивары, снимаются, а важными оказываются совсем другие вещи, и это, уж извините, дружба, человеческая привязанность, любовь, вот это вот все.
Роман, который вам предстоит прочесть, словом, вовсе не хохма. Или, скажем, далеко не просто и не только хохма. Это и внимательное подробное исследование небольшой конкретной части общества, и сатира на современное общество в целом, и трагедия людей, которые не находят себе места в нем и создают свое отдельное общество, которое в кривом (а на самом деле всего лишь выпуклом) зеркале отражает всю абсурдность и бесчеловечность общественного устройства вообще.
Смотреть в это зеркало не всегда приятно, возникает протест: ничего подобного! у меня нет ни этих прыщей, ни этих бородавок! Ну что ж, вероятно, конкретно у вас этих прыщей и бородавок нет. Однако это не значит, что их нет вообще.
Следя за жизнью героев «Славянских отаку», читатель погрузится в новый для него язык. В этом языке — русифицированной смеси японского и английского — много новых слов, описывающих незнакомые большинству читателей реалии. Реалии эти имеют отношение в основном к порнографии и к маргинальным сексуальным практикам. Важно понимать вот что: все, что описывает Упырь Лихой, отнюдь не выдумано из головы. Для облегчения понимания автор сделал сноски с объяснениями значений слов, но нужно иметь в виду, что это отнюдь не «эльфийский язык», а вполне себе реальный, на котором говорят и думают реальные люди.
Читатель может спросить: а зачем мне вообще что-то знать о жизни этих странных людей? На этот вопрос есть три ответа. Во-первых, любое новое знание об окружающем мире по определению делает нас осведомленнее. Во-вторых, само существование этого и подобных ему интернет-сообществ — важный признак эпохи (вспомните хотя бы нашумевшие «группы смерти»). Но главное вот что: сила таланта Упыря Лихого как раз в том, чтобы, рассказывая о чем-то частном, поднимать читателя до размышления о глобальном. Ну вот в этой книге это отаку. А в предыдущей действовали дети и собаки. А у Гофмана это вообще был кот. Перефразируя Маяковского, можно было бы сказать: все мы немножко отаку, каждый из нас по-своему отаку. Так что как бы грустно нам местами ни было читать эту книгу, она, увы, в гораздо большей степени про всех про нас, чем хотелось бы думать.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
