Славный мальчишка - [42]

— Эй, ребята! — воскликнул тут Сашко. — А кто-нибудь знает дорогу? Еще заблудимся!

И вправду, «Ущелье пропавших» было мрачным и страшным.

Когда выбрались из него — встретили крестьянина. Ну совсем настоящего: в овчинном полушубке, в косматой шапке, в штанах из домотканого полотна и с длинными усами. Точь-в-точь как на картинках.

— Здравствуйте, дядя!

— Добрый день.

— Дядя, как называется эта речка?

— Злата[4].

— Почему? Она что, злая?

— Откуда мне знать. Так ее называем. А вы куда? Сажать лес? К старым шахтам?

— Да, туда, наверх.

— Дядя, а тут встречаются драконы, а? — поинтересовалась Райничка.

— Да, есть и драки[5]. А вам зачем? Для лекарства?

И он ушел.

— Ура! Мостик!

— Заяц! Заяц! — заорал Блажко.

— Где?

— Вот он, вот, вот!

Длинноухий, бедняга, с перепугу бросился что есть мочи прямо через «Заячий мостик».

Конверт номер 4 был у Румена.

«Завтрак. В тридцати шагах есть родник чистой воды».

Мальчишки и Райничка торопливо сбросили рюкзаки и кинулись в разные стороны искать родник.

— Стойте! Сначала — завтрак!

Каждый схватил по бутерброду и стал усердно жевать. Но никто не сел. Минчо и Румен размотали удочки. Просто так. По разику забросить, пока другие отдыхают. Но и «другие» пришли посмотреть. Малыши закричали вокруг. Рыбешка попряталась под камни. При первом же забросе Минчо зацепил крючком за рубашку Ивчо.

— Румен, дай Миреку забросить хоть разок. Один разочек! Ладно?

— Я — второй! — закричал Христо. — Да тише вы! Всю рыбу распугаете!

— Третий — я! — воскликнул Оги.

Румен украдкой оглянулся назад. Эвелина сидела на маленьком пеньке. На плечи она набросила желтую куртку. Минчо трясущимися от нетерпения руками пытался отцепить крючок, чтобы не порвать рубашку.

— Румен!

— Ура!

Румен ловко подсек. И в воздухе заблестела, затрепыхалась небольшая серебристая рыбешка.

— Что поймал, коллега? — спросил Минчо, а сам с досады готов был заплакать.

— Форель! Рыба — экстра!

Подошла и Эвелина.

— Ах, какая красивая! Румен, осторожнее, поранишь рыбку.

Славный мальчишка никогда в жизни так осторожно не снимал рыбу с крючка.

— Ты ее отпустишь, правда? Она оживет, да?

Рыбешка забилась в руке. Румен опустил ее в прозрачную воду, раскрыл ладонь. Рыбка блеснула чешуей. Ошеломленная, она ткнулась носом в берег, немного постояла у отмели, будто задумавшись, и вдруг, словно поняв все, ударила хвостом по воде и скрылась в быстрине.

— Так, теперь… — проговорил Оги, чтобы прервать неловкое молчание.

— Мирек, возьми удочку, полови.

— Румен, ты ничего не ел. Я видела. Хочешь хлеб со сметаной?

Ужас! Со сметаной! Но он утвердительно кивнул головой. Взял бутерброд и поблагодарил. Откусил кусочек.

— Вкусно?

— Вкусно.

— Ты любишь сметану?

— М-м-м!

— Вот спасибо! Ты меня выручил. Спас! Я тебе сейчас еще намажу. А я терпеть не могу сметаны. Но мама говорит — бери, она содержит много калорий. Садись, пожалуйста!

— А, верно… Я… Да.

— Что было потом, когда тебя вызвали? Ты сказал своим?

— Нет еще. Не хотел расстраивать их раньше времени.

— Потому ты такой невеселый?

— Да, немного.

Рано утром разбудил его отец. «Пришли?» — спросил Румен. «Придут» — ответил он.

— Вы что тут делаете?

Перед ними стоял Блажко. В руках он держал гитару.

— Вы чего замолчали, когда я пришел? Хотите я вам сыграю что-нибудь?.. Для души?

— Ах, здорово! Как ты играешь!

Второй ломоть со сметаной был готов.

— Браво! Молодец, Блажко! — похвалил Румен. — Заслужил награду: вот тебе бутерброд со сметаной.

Блажко не то что они. Он очень любил сметану.

— А я что-то знаю! А вы и не знаете! — выпалил Блажко в благодарность за лакомство. Он внимательно наблюдал как Эвелина намазывает толстым слоем сметаны новый ломоть.

— Что ж ты знаешь?

— А вы меня не выдадите?

— Нет.

— Гога фотографировал вас, когда вы сидели вдвоем.

Редактор тайком наделал уже много снимков.

— Молодец! Вот тебе за это еще бутерброд.

Эвелина тревожно посмотрела на славного мальчишку своими огромными и самыми синими на свете глазами.

— Румен, я хочу тебя кое о чем спросить. Только пообещай, что скажешь правду. Ты тоже не любишь сметану?

— Да.

Девчонка залилась краской. Она тихо, смущенно спросила:

— Зачем же ты так… Из-за меня такую жертву… Не нужно.

К ним подошла Данче.

— Пятый конверт у меня. Откроем?

«КОНЕЦ ЗАВТРАКУ! ПОЧЕМУ НЕ ОТДЫХАЛИ, А НОСИЛИСЬ КАК СУМАСШЕДШИЕ? А? СЧИТАЙТЕ ДО ТРИДЦАТИ И ТОТЧАС ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ ДАЛЬШЕ. РЕБЯТА ПУСТЬ НЕСУТ РЮКЗАКИ ДЕВОЧЕК. ПЕРЫЕ СТО ШАГОВ — НИ СЛОВА!»

— Считаю до тридцати, и мы должны идти — закричала Данче. — Раз, два, три, четыре…

До тридцати сосчитать легко. Но не так-то легко собрать раскиданные вещи. Румен взял рюкзак Эвелины. Он оказался страшно тяжелым. Что там у нее такое? А спросить нельзя. Запрещено говорить. И он шел молча и считал шаги. Они прошли уже семьдесят шесть шагов, когда Райчо вдруг дернул Мирека за рукав и стал что-то объяснять ему глазами, руками и даже ушами. Колонна остановилась. Райчо пересказал или, точнее, сыграл снова немую сценку. Его поняли. Мальчонка на привале забыл пуловер. С Гогой они бегом вернулись назад.

— Сто один! — крикнул Оги. — Лес, речка, тропа, рюкзак, пирожок…

— Что с тобой?

— Слова припоминаю.

После «Долины молчания» прошли «Мертвый лес» и «Каменное ущелье». И вот вышли на широкий изгиб реки. Перед ними зияли черные пасти заброшенных шахт.