Сладостная жертва - [7]
Мебель была старой, но хорошо сохранившейся. Дыры в занавесках если и появлялись, то заштопывались незамедлительно. А поскольку на чердаке всегда хранились предметы мебели, которые время от времени в соответствии с новой модой извлекались на свет божий, то покупать что-либо из обстановки практически не приходилось.
Комната Люси выходила окнами во фруктовый сад и располагалась в торце дома, где было четыре спальни. Девушка быстро разделась и забралась в постель — как оказалось, в родном гнезде было куда холоднее, чем в ее столичном доме с центральным отоплением.
Линялые гобеленовые шторы уже изрядно потерлись, а на кровати лежало старое лоскутное покрывало, сделанное еще руками мамы Уильяма Грея. Цвета лоскутков поблекли, но Люси находила покрывало просто прекрасным. Она провела пальцем но его узорам и огляделась. Ее наполнило какое-то странное чувство — будто она вернулась во времена своего отрочества и стала прежней, такой далекой уже теперь, Люси.
На пороге ее комнаты появился дядя с подносом в руках.
— О, благодарю тебя. — Горячий шоколад согрел девушку.
— Надо бы разжечь тут камин заранее, ну как, может, взяться за это сейчас?
— Нет, спасибо, мне хорошо и так. — Люси надкусила один из крошечных бутербродов. — Ой как вкусно! Ты еще помнишь, что я обожаю ветчину!
— Да и не забывал об этом никогда, — просиял дядя. — Спокойной ночи, девочка! Если тебе что-нибудь понадобится, крикни.
Спустя десять минут Люси уже спала.
Как странно было снова проснуться в этом доме! Натянуть джинсы, теплый свитер и выйти в хрустящее осеннее утро, туда, где быстрый ветер превратил ее черные волосы в развевающееся знамя. Девушка побежала, напугав пасущихся возле дома лошадей, перелезла через стену и принялась искать в высокой пахучей траве грибы. Здесь их всегда было видимо-невидимо.
Вернувшись в дом, она застала тетю за обработкой помидоров.
— Я заметила в окно, что ты собираешь грибы, — сказала она, — твой дядя, взяв с собой завтрак, пошел наверх починить одну из стен — ее повалило во время грозы. Ты ведь знаешь, он приходит в себя, когда строит стены.
Люси вспомнила, что, бывая не в духе, Уильям Грей всегда брался заделывать каменные стены. Эта рутинная работа благотворно на него действовала.
После завтрака они с тетей опять отправились в больницу. Сестра Глория сказала им, что с Дэвидом пока все по-прежнему, а раз отсутствие изменений к худшему — тоже хороший признак, Люси несколько приободрилась.
С Дэвидом они разговаривали по очереди. Одна из женщин, устав, шла в маленький садик, разбитый рядом с палатой, выпить на воздухе чашку чая, чтобы в случае необходимости быть рядом.
Дядя приехал к полудню, а в шесть часов Милли Грей отослала их обоих домой.
— И чтоб на этот раз вы хорошо поели, — велела она. — Уильям, ты не забыл поставить кастрюлю в духовку?
Он кивнул.
— Как ты и сказала, в два часа. А когда мне ее вынимать?
— Как только проголодаетесь. Блюдо уже готово.
Вернувшись, Люси хотела было заняться ужином, но дядя покачал головой.
— Нет, девочка моя, раз твоя тетя наказала мне позаботиться о еде, я так и сделаю, а то мне попадет.
— Ну тогда я накрою на стол.
Они ужинали в кухне, самом просторном помещении дома. Окна здесь были по старому обычаю небольшими, чтобы в холодные дни из родного крова не уходило тепло. Занавески в красно-белую клеточку придавали кухне веселый вид. На широких подоконниках стояли ряды цветочных горшков с геранью, которую разводила тетя, часто получавшая на местных цветочных выставках призы за своих питомцев.
В кастрюле оказалась вкуснейшая баранина, тушенная с картофелем, морковью, бобами, приправленная чесноком и луком. Все эти овощи росли прямо около дома на грядках. Вкус блюда был просто восхитительным, а мясо так и таяло во рту.
Поев, они помыли посуду, после чего дядя пошел на скотный двор покормить животных, а Люси включила радио послушать музыку.
Она свернулась калачиком в кресле, но, хотя тело ее обрело долгожданный покой, разум был охвачен тревогой за Дэвида.
— Суждено ли ему когда-либо очнуться? — думала Люси. И если да, то каким он станет после того, как придет в себя? Неким подобием растения, не способным мыслить и чувствовать? Люси знала, что именно это больше всего беспокоит его родителей. Нет, они ничего ей не сказали, но Люси не нужны были слова — она и так все понимала.
Люси закрыла лицо ладонями. Господи, ну почему в жизни все так несправедливо? За что это страшное наказание Дэвиду? Разве он и так не настрадался достаточно?
Внезапно резко зазвонил телефон, и от неожиданности Люси даже подпрыгнула. А вдруг это из больницы? Хотят сообщить… Что? Что Дэвид вышел из комы? Или… что он умирает?
Люси с замирающим сердцем едва сумела прошептать в трубку:
— Да, алло?
На другом конце провода молчали.
— Алло? Тетя Милли… это ты?
И тут связь прервалась. Кем бы ни был звонивший, он просто повесил трубку.
Однако тишина оказалась красноречивей слов. И Люси задрожала. Конечно, кто-то мог просто ошибиться номером. Но дело было, похоже, совсем не в этом.
Люси боялась, что звонил Джеймс. Не застав жену дома, он мог позвонить ее друзьям, а после — боссу. Она нисколько не сомневалась в том, что рано или поздно он обнаружит ее отсутствие в Лондоне. Конечно, это могло произойти не скоро, но как только Джеймс обо всем узнает, он не простит ей отъезда к Дэвиду, да еще без его ведома.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.
Семилетняя Мод с первого взгляда страстно возненавидела Кайла, приемного сына своих родителей. С этой минуты все ее помыслы направлены на то, чтобы досадить ненавистному «братцу». В конце концов выросший Кайл уходит из семьи.Прошло шесть лет, и обстоятельства вынуждают Мод обратиться к Кайлу за помощью. Смирив гордыню, девушка направляется в его офис.И — о ужас! — при встрече с ним она испытывает совершенно необъяснимые чувства. Человек, ни в какой мере не отвечающий ее представлениям об идеале, вдруг оказывается единственным и неповторимым, предназначенным самой судьбой.Поистине, от ненависти до любви один шаг.
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…