Сладкая жизнь Солёной Балки - [16]

Абсолютное большинство жителей Ащелисая, работавших в колхозе в то время, понимали и чувствовали это и признавали, как долг, как необходимость, считали РАБОТУ – за первую «Главную» жизнь. Хорошо это было или плохо – только нам дано сегодня судить, и еще Господу, а не каким-то там комментаторам, тем более – чужим, чуждым и кем-то проплаченым.

Но у нас была и вторая главная часть жизни – вне работы. Хотя их (эти жизни), иногда очень трудно было разграничить одну от другой, они часто переплетались, но все-таки были. Мы не были роботами-автоматами, запрограммированными только на работу и работу. Нет, мы старались жить как люди, – дружить, любить, петь, танцевать, веселиться и веселить других, рожать и растить детей, помогать родителям и старшим, отмечать даты и праздники и, живя в селе, понятное дело, – заниматься домашним хозяйством. И на все у нас хватало времени, сил и возможностей.

Появившиеся в домах телевизоры в конце шестидесятых, еще не смущали наши головы круглосуточной многоканальной пустотной чушью, поэтому, несколько раз в неделю, мы, иногда всей семьей, напоив и накормив всех и все в домашнем хозяйстве, при любой погоде, бежали в клуб, позже – в Дом Культуры, посмотреть фильм, неважно – новый или старый. У нас тогда, большинство фильмов было таких, что по пять раз подряд можно было смотреть и полным зрительным залом. По прошествиии лет, – понимаю, больше чувствую, что мы бежали в клуб не только ради того кино, а ради того, чтобы пообщаться с друзьями, родственниками, просто знакомыми. На работе же не всех можно увидеть – а здесь, пожалуйста, можешь перекинуться парой слов, узнать как дела, какие-то новости общего плана и т. п…

Телевизоры, планшеты, смартфоны и т. п. полезные новшества, в нынешнее время, сделали многое, если не все, чтобы расчленить общность людей, разодрать могучий организм человечества на щепу и, простите, на – лыко, из которого потом можно вязать любые узлы… С этого многие сегодня могут смеяться и ехидничать, но, поверьте мне, уже многое и многих повидавшего, на своем веку, – это правда.

Мы не ждали, что кто-то придет и для нас что-то сделает лучше. Мы сами делали это «лучше» для себя и это у нас получалось.

Я уже говорил, что хорошо знал окружающие нас села, знал там многих людей, знал их способности, сильные и слабые стороны, из чего складывались потенциальные возможности каждого отдельно взятого села, и могу сегодня без всякого стеснения сказать, что таких сел как наше, и в социальном, чисто человеческом плане, не то что в районе, а и во всей области, в то время, не было. Ащелисаю здорово повезло на людей, как в нем проживающих, так и временно посещающих. И корни этого уходят в самое его начало, к самым первым его основателям – украинцам. Веселые, добрые люди, умели и весело работать и весело жить. Это передавалось новым поколениям и все сто лет, формировало трудолюбивое, доброе, достойное и по – настоящему толерантное, отношение друг к другу, в сложившемся ащелисайском обществе.

Ащелисай, как добрый плавильный котел, по – хорошему и по– доброму, перерабатывал своих и прибывающих людей в удобную для себя общую массу, постепенно отливая из неё, по необходимости, – то солдат – работников, то артистов, то специалистов разного профиля, то есть, тех, кто был сегодня был ему нужен. Попадавших в село лодырей, воров и проходимцев, не переплавляли, они не приживались и уходили сами, как ненужная накипь – пена. Наверное, поэтому, в селе никогда не было разбоев-разборок, каких либо серьезных драк и т. п… В любое время дня и ночи, люди спокойно ходили по улицам, спали в неогороженных дворах по ночам, гуляли, пели, веселились.

Здесь – хоть смейся, хоть плачь, но где можно было увидеть и услышать такое: – не часто, но раз – два в месяц, особенно в теплое время года, в селе проходили уличные импровизированные вечерние концерты. Заранее оповещенные по рации, обычно по субботам, в Ащелисай собирались «поющие» ребята из разных бригад, кто как мог – на попутных машинах, пешком. Когда я работал в колхозе «Красное поле» – мы, группой человек в 10, ездили в Ащелисай, на тарантасе бригадной поварихи. Приглашения на такие концерты, шли по рации под кодовым названием «Баня». Из диспетчерской МТС поступала к нам в бригаду радиограмма, где было сказано, что меня вызывают на субботу в баню. В переводе на обычный молодежный язык, это означало, что на эту субботу назначаются танцы, после кино, и мое присутствие, как гармониста – обязательно. Тех из поющих ребят, которым надо было идти, к примеру, пахать в ночную смену, мы оперативно меняли на других ребят, не все же ехали за 18 километров на танцы, тем более после непрерывной и тяжелой ежедневной работы на тракторе, а тем, для кого танцы были желаннее, – собирались и ехали. Кто на тарантасе, кто верхом на кобыле, если места не хватало. У меня была одна гармонь в бригаде, а другая, из МТС, – в общежитии, поэтому за пару часов, пока мы ехали в Ащелисай – конечно же, репетировали, в основном частушки. Частушки – дело индивидуальное, каждый подбирал и исполнял куплет сам, главное – чтобы не было повторов. И без всяких «купюр», то есть без цензуры, натурально. Там было, что послушать…Мы собирались возле общежития, потом все гурьбой шли в баню, после бани (святое дело) заходили в местную столовую, как перед боем, принимали «фронтовые» 100 граммов, посылали гонца в клуб, узнать началось ли кино, сколько примерно у нас есть времени до его окончания, потом выстраивались в одну шеренгу, со мною и гармошкой, посредине, и направлялись по главной улице – на север. С музыкой и с частушками. Человек 20–25 растягивались фронтом, чуть ли не во всю ширину улицы – и пели. Принцип очередности был простым: кто возле меня справа, например, запевает, он закончил – поет за ним – следующий, и так, пока шеренга вправо не закончится. После этого начинает тот, кто слева от меня, и так чередуются всю дорогу. А до конца улицы километра полтора, на конце её – разворачиваемся и идем обратно, до самого клуба. К этому времени там уже фильм заканчивался, молодежь оперативно убирала тяжелые деревянные скамейки, освобождая место для танцев, и я начинал играть. Всем, кроме меня, было хорошо. Слава Богу, что в полночь в селе гасили свет, минут за 15 свет моргал, предупреждая, за это время ставили на место скамейки и все покидали помещение клуба.