Сладкая горечь слез - [94]
— Вот… это мой брат. Крис.
Дина нацепила очки, подошла поближе, склонилась над плечом Садига, рассматривая снимок.
— Крис… — выдохнула она. — Он… у него карие глаза?
Я смогла только кивнуть.
— Он… я думала… он твой…
— Мы близнецы. Он младше меня всего на полчаса.
Садиг побелел.
— Он что… мой сын?
— Да. Я обещала маме, что не скажу тебе — и ему. Он ничего не знает. И я боялась, что ты… ты захочешь… поговорить с ним… и он все узнает. Но это раньше. А после аварии я решила, что обязана рассказать ему правду. Когда-нибудь. И что я должна обо всем рассказать тебе. Вы… оба… имеете право знать. Ты и Дина… заботились обо мне. Повсюду водили меня за собой. А я все время ужасно себя чувствовала, думая про Криса и почему я вообще здесь. Подвергала вас риску, а сама скрывала правду.
Потом Садиг долго расспрашивал меня. Про Криса. А потом долго молчал.
— Ну ладно, хорошо, что все выяснилось, — подытожила Дина. — Не переживай, Джо. А я ведь чувствовала: ты что-то скрываешь. Нелегко тебе пришлось. Но я рада, что теперь ты облегчила душу.
Она крепко обняла меня. И, смахнув с ресниц слезы, чуть подпрыгнула на месте:
— Двое внуков! Близнецы!
— Могу я… когда ты ему расскажешь? — спросил Садиг.
— Не знаю, Садиг. Сначала надо разобраться с местными делами.
— Но ты расскажешь ему?
— Обязательно. — Я шагнула к нему и обняла, неловко и робко. — Обязательно расскажу. Не знаю пока, когда и как. Но расскажу непременно.
Он провел ладонью по моей щеке, вытирая слезы:
— Есть еще что-то, что мне следует знать о тебе?
В итоге никому не удалось убедить остальных не ходить в гости к Сане. Утром все еще обиженный Казим, встречая всех троих у входа в отель, удивленно приподнял бровь, но промолчал.
До границы Адхамийа мы доехали на такси, потом пересели в другое — чтобы миновать КПП, охраняемый суннитской милицией точно так же, как в Дора свои рубежи охраняли шииты. Казим, по просьбе Садига, захватил свой старый паспорт, где отмечено было прежнее место жительства, в суннитском квартале. Имя у него было нейтральное, равно используемое и шиитами, и суннитами. На КПП он сказал то же, что и накануне, — мы старые друзья одного из местных жителей, мы из Пакистана, приехали в гости. Охранник попросил наши паспорта.
— Простите, — засуетился Казим, — я предложил гостям оставить документы у меня дома. Сказал, паспорта не понадобятся. Жители Ирака, несмотря на все свои проблемы, встречают иностранцев с раскрытым сердцем и помнят законы гостеприимства.
Парни усмехнулись, заглянули в машину и пропустили нас.
Несколько раз пришлось остановиться — уточнить дорогу. Но наконец мы постучали в двери Саны.
Мы продолжали держать винтовки наизготовку. Задняя дверь машины медленно отворилась. Оттуда выбралась маленькая девочка, вся в крови. Следом — мальчик. И женщина, укутанная в черное. Женщина коротко прижала к себе детей, а потом оттолкнула их подальше от машины, жестом велев подождать. Девчушка визжала так пронзительно, что хотелось заткнуть уши. Вокруг — кромешная тьма. Мать обошла машину и увидела, что мы натворили, — мы осветили фонарями переднее сиденье. Женщина застонала. Двое мужчин, водитель и пассажир. И сразу ясно — не было никаких причин стрелять. У водителя — отца, мужа — практически не осталось лица. Пассажир шевельнулся, простонал «Амми»[142], и голова его безжизненно повисла. Женщина рывком открыла дверь, проверила, дышит ли он. В отчаянии выволокла тело из машины, еще раз прислушалась, есть ли дыхание. И, опустив мертвое тело себе на колени, завыла: «Ла! Ла! Йа Аллах! Ла!» Красный туман, сочившийся из машины, постепенно заполнял мою голову, потому что я не слышал больше ничего, кроме этого вопля и рыданий. Словно вода журчит. Или помехи в телевизоре. Просто звук пустоты. Просто шум собственной крови в ушах — а кровь этих мужчин никогда больше не будет течь. Женщина оставила тело старшего сына и вернулась к малышам, закрывая их от нас своим телом. Но я успел заметить взгляд мальчика. Страх и ненависть в его глазах прорвались сквозь шум в моей голове. «Это сделал я, — подумал я. — Это сделал я».
Приехала «скорая помощь». Забрала их всех. Но, прежде чем закрылась дверь, я встретился взглядом с женщиной, закутанной в черное, с женщиной, чью жизнь я только что разрушил. Искра, вспышка узнавания. Это была Сана, врач, это ее мужа, Али, и сына, Али Ашгара, мы только что расстреляли. Это глаза ее сына, Утмана, полыхнули ненавистью. Это ее дочь, Айша, рыдала, залитая кровью отца и брата.
Нам открыла женщина. В джинсах и рубашке. Она испугалась, увидев незнакомых людей на пороге.
— Сана? Вы — доктор Сана? — Я говорила по-английски.
— Да, — озадаченно ответила она на том же языке.
— Меня зовут Джо.
— Да?
— Я… мы к вам. Поговорить. Можно войти?
Она смотрела на меня так же, как тот мужчина в Дора. Потом перевела взгляд на Дину, Садига, Казима. И, как тот мужчина в Дора, молча подвинулась, приглашая нас в дом.
Я долго не решалась начать. Она, недоуменно нахмурившись, разглядывала меня. Я знала, что будет нелегко. Но не представляла, что это практически невозможно. Как начать разговор, ради которого я пришла?
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.