Сквозь ночь - [128]
— Может, поездом ошиблись, к другому пришлют?..
— Что? — переспросил железнодорожник. — А-а, нет… — Он улыбнулся. — У нас нельзя ошибиться. У нас ведь пассажирский через сутки ходит. Один поезд, — пояснил он. — У нас так и дни считаются: сегодня — поездной, завтра — нет…
— Да, верно, — согласился Геннадий Петрович. — Ждать нечего. А как туда пройти?
— На МТС? А туда дорога одна, не собьетесь, — сказал железнодорожник. — Вот так пойдете, — указал он флажком, — а за тем колком, за рощицей той, одним словом, увидите поселок.
Геннадий Петрович посмотрел. Далеко в поблескивающей под солнцем, ровной, как стол, степи, казалось — у самого горизонта, одиноким дымчатым островком стояла рощица. Он перехватил чемодан из правой руки в левую.
— А вы ремнем за ручку — и через плечо, — посоветовал железнодорожник. — Способнее будет.
— Нет, ничего.
— А то, может, веревки кусок найти?
— Нет, нет, спасибо.
Попрощавшись с железнодорожником, он пошел не оглядываясь по неширокой степной дороге. Собака полаяла ему вслед и затихла, и теперь только снег чуть слышно поскрипывал под ногами. Чемодан оттягивал руку, он перехватил его раз, затем другой и пожалел, что не взял у железнодорожника веревки.
«А все-таки свинство, — подумал он, — могли бы и встретить…»
Он остановился, поставил чемодан и достал из кармана папиросы. Солнце, перевалившее за полдень, пригревало совсем по-весеннему, но снег, утыканный рыжеватыми былинками ковыля, лежал как литой, сверкая морозными искорками.
Геннадий Петрович сдвинул на затылок ушанку и осторожно присел на край чемодана. Полустанок уже едва виднелся, но до рощицы было все еще далеко. Он покурил, щурясь от режущей глаз белизны, посмотрел на теряющийся вдали — белый на белом — гребень железнодорожной насыпи.
Тишина была такая, будто все вокруг сговорилось и затихло, чтобы яснее показать ему границу между прежней жизнью и тем, что ждало его впереди.
— Ну что ж, — громко сказал он и прислушался, — посмотрим.
Покачав головой, он поднялся и, расстегнув пальто, снял поясной ремень. Усмехнулся при мысли о том, что сказали бы ребята, увидев его сейчас, и взвалил чемодан на плечо. Так было действительно легче, и он пошел, наклонившись вперед и крепко сжимая руками ремень.
До МТС он добрался в четвертом часу. На крыльце и в полутемном коридоре конторы толпились ребята — видно, приезжие. Он услышал, как кто-то сзади сказал: «Нашего полку прибывает».
Директора на месте не оказалось. Секретарша — некрасивая, веснушчатая, в резиновых сапогах и оренбургском платке, — увидев его, всплеснула руками.
— А за вами на Кучукпай лошадь послали. Ну и путаники у нас!
Она засуетилась, выбежала из-за своей грубо сколоченной загородки и отперла дверь в кабинет.
— Отдыхайте пока что, — сказала она. — Устали, должно быть? Раздевайтесь, у нас тепло…
«Вот ведь меняет улыбка человека», — подумал Геннадий Петрович.
— Спасибо, — сказал он. — Ничего.
В кабинете он сразу уселся на бугристый диван, зазвеневший под ним всеми пружинами, и вытянул ноги. Только теперь он почувствовал, как они гудят. Достав из кармана папиросы, поискал глазами пепельницу. У стола на некрашеном полу валялся раздавленный ногой окурок и несколько обгорелых спичек. Он закурил, поставив на валик дивана приоткрытую спичечную коробку. «Грязновато живут», — подумал он, глядя на пыльные, давно не беленные стены, на стол, заваленный бумажками и покрытый чернильными пятнами.
В дверь постучались.
— Войдите, — сказал он и обернулся.
На пороге стоял Сенька Яшин.
Секунду Геннадий Петрович смотрел, не понимая. В техникуме это был гладкощекий смешливый парень с упрямо торчащей густой щеткой рыжеватых волос. А у двери стоял полный лысоватый человек с жиденькими усиками на верхней губе. И все же это был именно Сенька Яшин, Сенька, Сенечка, и Геннадий Петрович бросился ему навстречу.
Они обнялись, поцеловались и похлопали друг друга по спине.
— Ты что же тут делаешь, бродяга? — спросил Геннадий Петрович.
— До твоего приезда был главным агрономом, — сказал Сенечка, улыбаясь и сжимая руку Геннадия Петровича влажными ладонями.
— Так-так… — растерянно сказал Геннадий Петрович.
«Вот это да», — подумал он. В облсельхозуправлении он слышал фамилию «Яшин», но как-то не обратил внимания, не до того было. Сенечка смотрел ему в глаза внимательно и ласково, все еще не выпуская его руку.
— А ты ничуть не изменился, — сказал он. — Такой же, как был.
— Ну что ты… — сказал Геннадий Петрович. — Мы сколько не виделись?
— Восемь лет, брат, восемь лет… — Сенечка наконец отпустил его руку и провел ладонью по голове, приглаживая набок редкие волосы. — Да ты садись, брат, я слышал, ты пешком шел, у нас тут разве встретят!
Они уселись на диван.
— Курить будешь? — спросил Геннадий Петрович.
— Спасибо, не курю.
— А мне помнится, курил.
— Баловался, — сказал Сенечка. — Ты где институт кончал?
— В Чкалове.
— Давно?
— Да вот прямо с корабля…
— Понятно, — сказал Сенечка. — А я, брат, на среднем застрял.
— Да… — проговорил Геннадий Петрович. — Вот уж никак не думал, что встречу тебя здесь.
— А ведь я знал, что ты приедешь, — сказал Сенечка. — Директор вчера сообщил. Готовьтесь, мол, Семен Иваныч, сдавать дела… Я, конечно, поинтересовался — кто, что. Говорит, некий Бычков Геннадий Петрович.
В издании представлены архивы и документы; воспоминания и статьи об Андрее Тарковском.«Писать или составлять книги об Андрее Тарковском — труд неблагодарный и тяжелый. Объясняется это тем, что, во-первых, как всякий гений, он больше того, что вы можете написать и уж тем более вспомнить о нем. Все, что вы пишете или говорите, не больше вас, но не вровень с Тарковским. Даже его собственные лекции, потому что его тексты — это фильмы. Фильмы же Тарковского постигаются лишь во времени, и, возможно, лет сколько-нибудь спустя будет написана книга, приближающая зрителя к тексту картины».Паола Волкова.
Жизнь успешного человека всегда привлекает внимание, именно поэтому биографии великих людей популярны. Обычно биографии представляют собой рассказ о карьере и достижениях героя. Рона Мерсер пошла по иному пути: она пишет не только о наградах и ролях Анджелины Джоли. В центре книги — личность актрисы, ее становление, ее душевные кризисы и победы над собой. Это позволяет нам назвать это издание исключительным. Впервые в России биография Анджелины Джоли — талантливой актрисы и яркой личности.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Сборник Лётчики Сост. В. Митрошенков {1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги. Аннотация издательства: Сборник "Летчики" посвящается 60-летию ВЛКСМ. В книгу вошли очерки о выдающихся военных летчиках, воспитанниках Ленинского комсомола, бесстрашно защищавших родное небо в годы Великой Отечественной войны. Среди них дважды Герои Советского Союза В. Сафонов, Л. Беда, Герой Советского Союза А. Горовец, только в одном бою сбивший девять самолетов врага. Предисловие к книге написал прославленный советский летчик трижды Герой Советского Союза И.
Скитский патерикО стяжании евангельских добродетелейсказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов христовой церквиПо благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II© Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2001.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.