Сквозь ночь - [100]
— Так-то у тебя, знаешь ли, не пойдет.
«А тебе-то что?» — хотела было ответить Алла, но вместо этого, помолчав, спросила:
— Тебя как звать-то?
— Вера, — сказала та. И, поежившись, добавила: — А уборная у них где, не знаешь?
— Шут ее знает, — пожала плечами Алла. — Вон там, что ли…
И указала на темнеющую камышовую плетушку, к которой вела тропка, протоптанная в один след сквозь искрящийся, осыпанный лунным блеском сугроб.
Утром они пошли в контору. Директор, увидев их, вздохнул и почесал в затылке.
— Кухарничать умеете?
Они молча пожали плечами. Клава и Ната хихикнули.
— Смешно? — сказал директор. — Мне вон двести душ приезжих кормить надо, тут посмеешься…
Поглядев на бумаги, кучей лежавшие перед ним на столе, он вдруг крикнул:
— Присылают тоже! Трактористы, слесаря нужны, а они железнодорожников, электриков, белоручек каких-то…
— Послушайте, — тихо и очень внятно сказала Ситникова. — Если надо, будем кухарничать. А кричать на нас нечего, понятно?
И никто почему-то не удивился, что она ответила за всех.
Через полчаса они шли гуськом к эмтээсовской столовой. Ее, видно, расширяли: несколько ребят, топчась на снегу, сколачивали столы из неструганых обындевевших досок. Двое боролись кряхтя — согревались, что ли. На крыльце стоял длинный парень в косо нахлобученной ушанке.
— Держись, целина, пополнение прибыло! — заорал он, увидев девчат. И, загородив дверь, потребовал, дохнув водочным духом: — Пропуск!
— Ладно тебе, Алексей, — лениво сказал другой, сидевший на перилах, и сплюнул, цыкнув сквозь зубы.
Алла сразу узнала обоих, у нее почему-то екнуло сердце. Они же, конечно, не узнали ее, хотя на ней были та же шинелька и тот же берет, что и три недели назад.
— Мало в Москве пил, — сказала она, краснея, — так еще здесь продолжаешь.
— Постой, постой, что за притча… — удивленно сказал парень вслед, сдвигая ушанку с затылка на лоб.
— Знакомый, что ли? — заинтересованно шепнула Клава.
— Да нет, — поморщилась Алла. — Какой еще там знакомый…
Прошел месяц. Снег понемногу оседал, коричневые былинки прошлогоднего ковыля как бы вырастали в степи, окружавшей поселок. Кое-где на пригорках обнажилась каштановая, влажно дымящаяся земля. Алла отмечала про себя каждую новую проталину, будто ожидая чего-то, что до времени спрятано там, под снегом.
Но весна, как назло, не торопилась. Жирная грязь в эмтээсовском дворе, расквашенная за день сапогами и тракторными гусеницами, за ночь костенела, светлея, и девчата, торопясь с рассветом на кухню, давили хрупкий ледок на вымерзших досуха лужицах.
Изо дня в день они делали одно и то же: растопив плиту, перемывали полмешка пшена, сыпали в котел. Нарезали кусочками мясо — баранину или говядину. Заваривали жидкий чай. И ребята, вламываясь поутру в столовую, загодя шумели: «Опять кондер?»
На первом же комсомольском собрании столовой здорово досталось: «Одним пшеном кормите…», «Наработаешь на таких харчах…»
— Хоть бы борща тарелку когда сварили! — выкрикнул тонким голосом один.
— А ты помидорчики с капустой привез со своей Украины? — спросила Ситникова. Все засмеялись. — От доброго дяди ждем, — сказала она, глядя на всех невеселыми глазами. — Так у нас, знаете ли, не пойдет…
Дома, после собрания, Алла тихо спросила у нее:
— Вера! Не спишь?
— Нет, — ответила шепотом та.
В темной духоте землянухи слышались всхрапы хозяев. Клава и Ната тоже спали, посапывая.
— Вот скажи мне, — спросила Алла, — ты зачем сюда ехала?
Вера помедлила с ответом.
— Мать у меня не родная. Надоели попреки. То не так, то не этак, на готовом живешь…
Алла тихо вздохнула.
— Я думала, ты по призыву, — сказала она, помолчав.
— У каждой свой призыв…
Погодя Алла спросила:
— Ты в судьбу веришь?
Ответа не было. Алла прислушалась. Вера дышала ровно, и нельзя было понять, спит или думает о своем.
Тем временем на МТС близились к концу ремонтные работы и сборка нового инвентаря. Бригады готовились к выезду в освободившуюся от снега степь. Директор вызвал к себе девчат.
— Столовую на усадьбе будем сворачивать, — сказал он, — обойдемся здесь одной поварихой. А вас, девушки, по бригадам думаю распределить.
— Как так — распределить? — спросила Вера. — Мы что, вроде инвентаря у вас?
Клава усмехнулась. Вера, сдвинув брови, поглядела на нее и сказала:
— Лично я кухней сыта, хватит с меня.
— Что это значит — «лично я»? — побагровел директор. — Лично я, может быть, с удовольствием в Первоуральске сидел бы, дома у себя, на заводе. А вот послали сюда, и поехал.
— А меня не посылали, — сказала, усмехнувшись, Вера. — Я сама.
— Короче, — сказал директор. — Ты чего хочешь?
— Чего? — переспросила Вера. — Парники закладывать, вот чего. А то и на будущий год пшеном давиться станем.
— Ишь ты! — сказал директор.
— Да, да, — подтвердила она.
— А вы как? — посмотрел он на остальных.
— Меня к Митракову в бригаду, — сказала Клава, густо краснея.
— Вот это понятное дело, — улыбнулся директор.
— А я уезжать думаю, с меня хватит, — сказала Ната. Не глядя на девчат, она заговорила быстро, глотая слова и трогая край директорского стола кончиками пальцев с растрескавшейся кожей и куце остриженными ногтями. — Какая тут жизнь, подумать только, помыться негде, запаршивеешь, работаешь — сил никаких не хватит, кино не приезжает, ни радио, ни врача, заболеешь — хоть караул кричи, кругом пьяные, вяжутся, хулиганничают, вон уж и одеколон весь из лавки выпили, не то что водку…
Сборник Лётчики Сост. В. Митрошенков {1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги. Аннотация издательства: Сборник "Летчики" посвящается 60-летию ВЛКСМ. В книгу вошли очерки о выдающихся военных летчиках, воспитанниках Ленинского комсомола, бесстрашно защищавших родное небо в годы Великой Отечественной войны. Среди них дважды Герои Советского Союза В. Сафонов, Л. Беда, Герой Советского Союза А. Горовец, только в одном бою сбивший девять самолетов врага. Предисловие к книге написал прославленный советский летчик трижды Герой Советского Союза И.
Скитский патерикО стяжании евангельских добродетелейсказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов христовой церквиПо благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II© Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2001.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для дестабилизации британской экономики, оплаты важного импорта и работ агентов германской разведки во время Второй мировой войны в Германии была разработана и секретно введена в действие операция по массовому изготовлению поддельных банкнотов. Руководитель ее штурмбаннфюрер СС Бернхард Крюгер подобрал среди заключенных-евреев из концлагерей команду из граверов, печатников, художников и фальшивомонетчиков. По окончании проекта всех участников операции «Бернхард» гитлеровцы собирались уничтожить, но не успели, заключенные были освобождены американскими войсками.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.