Сквозь космос - [4]

– Говорят, это конец света!

– Что! – воскликнул я.

Он энергично закивал и сунул мне одну из тех газет, распространению которых я был свидетелем. Я развернул ее и, прочитав заголовок, почувствовал, как мое сердце словно бы схватила и крепко сжала ледяная рука. Поверх страницы бежали слова, напечатанные большими черными буквами: «КОНЕЦ СВЕТА!»

Под этим кричащим заглавием, занимая целиком весь газетный лист (всю прочую информацию удалили, чтобы освободить место), размещалось сообщение, набранное полудюймовым шрифтом. В нем говорилось следующее:

ВАШИНГТОН, О. К., 4 июня – Здесь, в государственной обсерватории, было установлено, что на самом деле планета Марс не висит неподвижно в космосе, как считалось ранее, а с невероятной скоростью мчится к Земле. Астрономы не могут определить причину столь необычного поведения Марса, однако они выяснили, что происходящее не оказало пока что никакого видимого влияния на движение других планет.

Если Марс не изменит свой нынешний курс и будет продолжать двигаться с прежней скоростью, он может столкнуться с Землей. Однако есть мнение, что вскоре о себе даст знать притяжение Солнца, и тогда планета устремиться в сторону нашей звезды. В любом случае, население страны убедительно просят сохранять спокойствие, поскольку в ближайшие несколько дней нашему миру ничего не угрожает. Следует также надеяться, что за это время удастся подготовиться к встрече с приближающейся планетой, исключив, таким образом, всякую опасность разрушения или повреждения Земли. Всех лиц, располагающих на сей счет какими бы то ни было соображениями, просят незамедлительно связаться с федеральным правительством в Вашингтоне.

Дочитав статью, я ничего сказал – лишь вперил невидящий взгляд в клокотавшую вокруг меня толпу. Это был конец света. Конец света! Долгие столетия напряженного развития... Цивилизация, стоившая стольких идей, трудов и жертв... Все это, возможно, будет уничтожено за каких-то пару секунд той алой звездочкой, которой я любовался всего несколько часов назад. Чудовищный удар, вспышка пламени – и род людской исчезнет навсегда.

Вера астрономов в то, что Марс может свернуть в сторону, а затем – рухнуть на солнце, слабо утешала меня, поскольку жар нашего светила, возросший после такого столкновения, спалит на Земле все живое. Надежды не было. Конец приближался.

Страх захлестнул меня. Я понимал: смерть мчится ко мне из глубин космоса, но не желал умирать. И люди на улице сознавали то же самое – обезумев от ужаса, невнятно вопя, они походили на скот, запертый в загоне у мясника.

Но тут мне в голову пришла одна мысль – я припомнил кое-что из той статьи и немного успокоился. Как бишь там говорилось? Будто бы есть надежда, что, неким образом подготовившись, можно уберечь Землю от гибели. Мысль эта придала мне сил. Если наши ученые стоят хоть чего-нибудь и если еще можно что-то сделать, то теперь шанс был. Ведь наступил час нашего величайшего испытания. Удастся ли нам, людям, применить накопленные знания и спасти себя от подступающей погибели? Удастся ли?

Резко повернувшись, я рванул вверх по улице. Давка не давала мне набрать скорость, и поэтому пришлось срезать путь по газонам. Я несся без шляпы и пиджака, но ошалевший народ не обращал на меня никакого внимания. По мере приближения к концу улицы толпа редела, и о том, что сейчас творилось в густонаселенных центральных районах города, мне оставалось лишь гадать.

До своей цели – коттеджа доктора Уитли – я добрался всего за несколько минут. Уже задыхаясь, я пробежал по дорожке и, не постучав, ворвался в дом. Распахнув дверь маленькой библиотеки, я пораженно замер на пороге, не способный вымолвить ни слова. Несмотря на рев толпы, отчетливо доносившийся с улицы, сидевший за письменным столом человек невозмутимо изучал большую карту. В одной руке он держал карандаш, а в другой – линейку. Это был худой, средних лет мужчина с темно-серыми волосами. Его сосредоточенное, умное лицо осветилось приветливой улыбкой, когда он поднял на меня взгляд.

Я все так же не двигался с места, слегка ошарашенный таким спокойствием – просто немыслимым на фоне царившего снаружи бедлама. Затем Уитли показал на кресло и тихо сказал:

– Присаживайся, Аллан. Рад, что ты заглянул. Я как раз собирался звонить тебе и просить, чтобы ты пришел.

4

Через секунду я вышел из удивленного ступора и подскочил к другу.

– Уитли! Ты что, новостей не слышал? Глянь сюда! – кричал я.

Он мельком посмотрел на протянутую мной газету и, оставаясь все таким же спокойным, безмятежно произнес:

– Аллан, сядь, пожалуйста.

Когда я плюхнулся в кресло, Джером рассеянно продолжил:

– Я прочел эту газету несколько часов назад.

– А ты понимаешь, что это значит? – настаивал я. – Это ведь конец света, Уитли. Мы обречены!

Минуту он хранил молчание – лишь задумчиво смотрел на меня. Затем сказал:

– Ты объявился в самое что ни на есть подходящее время, Аллен. Как я уже говорил, я как раз намеревался просить тебя зайти, поскольку хотел сообщить кое-какие важные новости.

– Об этом? – спросил я, показав на газету, которую только что ему вручил.

– Нет, кое о чем другом, – ответил он. – Но, сдается мне, это не менее важно.