Сквозь джунгли Непала - [57]

Жертвоприношение кончилось, а переход через реку все еще не начинался. Этому мешало то, что при поспешных сборах засунули куда-то клетку с одноцветными голубями (у нас были белые). Этих одноцветных голубей нужно, по поверью, обязательно выпустить при самом переходе через реку (как, кстати говоря, и при охоте на тигров, иначе, считают непальцы, может случиться несчастье: в реке затянут зыбучие пески, а в лесу, если убьешь тигра, заболеешь малярией. Я заболел малярией только потому, что не выпустил голубей, объяснил мне Барма). Пурна Бахадур все же отыскал клетку с голубями, и вот птицы уже высоко в воздухе. Они делают нам крыльями последнее намастэ и скрываются где-то за лесом. Наконец начался переход.

Волы медленно вошли в реку и сразу же погрузились по брюхо. Возницы с гиканьем погоняли их, не давая остановиться, чтобы колеса повозки не завязли в песчаном дне.

Примерно на середине реки нам опять выдали по монете и попросили бросить их в воду. Когда же пересекли Маю, Пурна Бахадур молча толкнул меня в бок и, повернувшись лицом к реке, сделал ей намастэ. Его толчок означал, что я должен был выполнить тот же самый обряд.

Дальше на протяжении нескольких километров дорога шла по глубокому песку, из которого торчали стебли сухого камыша. Во время сезона дождей все левобережье заливается водой, и путь из одного района в другой оказывается отрезанным почти на полгода.

Уже к вечеру, обогнув небольшое болото, мы встретили одного из наших слонов, который, идя впереди, указывал нам путь к новому лагерю.

ГЛАВА ШЕСТАЯ БЛУЖДАЮЩИЕ РЕКИ

Новый лагерь был разбит у небольшой реки, на сухой поляне, под кронами высоких деревьев, около местечка Чампапур, находящегося в двенадцати километрах от восточной границы Непала с Индией. За время перехода через реку Маю мы настолько устали, что сумели только поставить палатки и, напившись чаю, сразу же завалились спать. Но, несмотря на усталость, нам по-настоящему уснуть не удалось. Кто-то всю ночь бросал в палатку большие камни, от ударов которых содрогалась палатка и стоял шум в голове. На рассвете, выйдя из палатки, мы увидели, что вся поляна усеяна большими красными лепестками цветов. Кое-где эти лепестки лежали вместе с плодами — темными с крепкой кожицей орехами. Все стало ясно: виновниками нашей бессонной ночи были не камни, которые, как нам показалось, кто-то бросал в палатку, а тяжелые плоды стоящих рядом деревьев. Хорошо еще, что они, падая с высоких деревьев, не порвали наши палатки. Посмотрев наверх, я убедился, что в этом лагере долго не будет спокойной ночи — дерево было сплошь усеяно красными цветами, вокруг которых, как в райском саду, летали большие зеленые попугаи, оглашавшие воздух резкими криками. Итак, в этом лагере тоже свои «прелести»! В предыдущих были тигры, здесь же, в лагере Чампапур, днем — птичий базар, а ночью — бомбардировка орехами.

После завтрака Николай Иванович предложил Володе Мигалю и мне взять слона и отправиться обратно к реке Мае для выяснения обстановки. Уж слишком все было запутано с реками! По карте, наш лагерь стоял на реке Канкае, а все данные перехода говорили о том, что река осталась в нескольких километрах позади нас.

У жителей окрестных деревень мы узнали, что река, на берегу которой в тот момент был расположен наш лагерь, называется Бирин, хотя по карте это была Мая. Бирин является вполне самостоятельной рекой. Она берет начало в Гималаях из четырех горных ручьев и течет восточнее реки Маи, впадая в нее уже на территории Индии. Население местных деревень называет реку Бирин другим именем — Гогра. Примерно двадцать лет тому назад река Бирин начала течь западнее нынешнего русла. До 1954 года она сдвигалась все более на запад и находилась в двух километрах от реки Конкаи. Затем Бирин резко повернула на восток и, снося на своем пути все селения, вышла в теперешнее русло. Бирин (Гогра) и Мая представляют огромную опасность для населения во время сезона дождей — с конца мая до конца августа, когда они сливаются вместе, заливая весь район. Самыми большими наводнениями в этом районе за последнее десятилетие были паводки 1954, 1960 и 1961 годов.

Все ложбины, овраги и низкие места во время половодья заливает водой. Кое-где выглядывают только макушки стволов бамбука. Потоки воды, обычно серые от мелкого песка, несут с собой огромные деревья до метра диаметром. Вода прибывает сразу, как волна на берегу океана. Простояв сутки или двое, а иногда только час или два, она начинает убывать, как из дырявого ведра. Уйдя, вода оголяет почву, которая представляет собой смешанный с илом песок. Население в течение нескольких часов не выходит из своих домов, опасаясь зыбучих песков. После паводка образуются опасные песчаные ямы, в которые можно легко попасть и никогда не выбраться. Этих ям страшится все население восточных тераев, особенно района Чампапур — Бхадрапур.

* * *

В лагере Чампапур мы прожили около двух недель. Когда там закончились работы, мы собрались к отъезду в последний пункт нашего путешествия — город Бхадрапур, находящийся на самой юго-восточной границе Непала с Индийской Республикой. Город стоит на западном берегу горной реки Мечи. Как сама река, так и полоса метров в двести на ее восточном берегу относятся к территории Непала, а дальше уже начинается Индийская Республика с ее первым городом — узловой железнодорожной станцией Галгалия. В Бхадрапуре с его сельскими пригородами несколько тысяч жителей. В городе четырнадцать рисоочистительных мельниц и маслобоек, несколько складов леса. Почти все эти предприятия принадлежат индийским предпринимателям. Самым влиятельным человеком Бхадрапура считается владелец нескольких предприятий и единственного в городе и во всей округе кинотеатра индийский богач Сатья Нараяна, среднего возраста человек в белой рубашке, из которой вместо пуговиц торчат золотые брелки с золотой цепочкой — признак богатства и величия.