Сквозь джунгли Непала - [10]

* * *

Следующий день нашего пребывания в столице начался, как и конец предыдущего, с боя часов на башне, с шумного шмыгания босых ног по коридорам и хлопаньем дверей. Все говорило о том, что пора вылезать из-под противокомарного полога, подвешенного над кроватью, и уступить место уборщикам гостиницы, которые искали случая ворваться в комнату. Началась уборка. Вместо привычной для нас горничной в номере появились два молодых босых неварца в белых штанах и небрежно надетых навыпуск застиранных, когда-то белых рубашках. Один мел, а другой одной и той же тряпкой вытирал графины, стаканы, плинтусы, спинки кроватей, стол, умывальник и даже унитаз. Затем одним движением руки на каменный пол ванной было вылито полведра воды, несколько быстрых движений швабры по полу, и две пары голых пяток скрылись за дверью. Комната была убрана.

После завтрака мы спустились вниз, где нас уже ждал знакомый шофер Отелло. Он приехал, чтобы отвезти нас в Ситал нивас — прохладный дворец, находящийся на северной окраине города. Рассевшись в джипе так, чтобы можно было видеть по пути город, мы пересекли площадь Тундикхел, свернули направо и поехали по широкому асфальтированному шоссе в сторону королевского дворца. Вот слева от нас промелькнуло здание английского посольства, построенное в современном стиле. Далее показался каменный забор, окружавший внутренний двор с газонами, аллеями и теннисными площадками. В глубине стояла усадьба. Это личные владения мистера Бориса, как называл сам себя хозяин дома. По национальности он еврей, прекрасно говорит по-русски и является владельцем лучшей в Непале гостиницы и ресторана (с английским виски, индийскими кока-кола и пивом, непальским поросенком, зажаренным по-русски). Сам мистер Борис в этой вилле живет только в зимнее время. Летом же, когда начинается жара и сезон дождей, он, как и подобает английскому подданному, уезжает в Лондон, где проводит остальное время года, тщательно следя за прибылью, текущей в его карман из далекой горной страны.

Сразу же после виллы мистера Бориса, на этой же стороне улицы, за высокой каменной стеной, расположен дворец фельдмаршала непальской армии Кайзера Шамшера, брата бывшего премьер-министра из семейства Рана. Семидесятидвухлетний фельдмаршал был не у дел и в основном проводил время за книгами своей уникальной библиотеки, насчитывающей десятки тысяч томов.

Я впоследствии посетил его дворец с группой наших товарищей. Помню, мы проехали массивные ворота, у которых стоял часовой. Миновав аллею причудливых деревьев с красными, только что распустившимися бутонами цветов, мы остановились около главного входа во дворец. Нас встретил сам фельдмаршал. Он был одет в непальский костюм, поверх которого складно сидел европейский пиджак. На голове была непальская шапочка. Мы поздоровались. Маршал проводил нас в холл первого этажа. Прямо перед входом стоял большой стол продолговатой формы. Около стола лежала огромная шкура тигра. Стены уставлены книжными шкафами со стеклянными дверцами.

— Не хотите ли посмотреть мою основную библиотеку? — обратился к нам фельдмаршал, и его глаза заблестели не по возрасту молодым огоньком.

По широкой, покрытой ковром лестнице мы прошли мимо причудливых статуй античных героев, стоявших по ее обеим сторонам, и поднялись на второй этаж в зал, середину которого украшала мастерски выполненная фигура слона, борющегося с тремя тиграми. Затем вошли в коридор, уставленный металлическими шкафами с книгами. Открывая некоторые из шкафов, фельдмаршал нам рассказывал об их содержимом.

— Эта библиотека досталась мне от отца, тогда в ней было семнадцать тысяч томов. Сейчас же я имею около тридцати тысяч уникальных и редких книг, в основном касающихся истории Непала, Индии, Англии и других стран. Есть книги и на русском языке, — продолжал фельдмаршал, — но у меня их немного.

Я поднял голову и увидел висевший отдельно ото всех портрет Владимира Ильича Ленина.

— Это Ленин, — сказал фельдмаршал, — гениальный человек, всю свою жизнь работавший и боровшийся для блага людей.

Рядом с портретами всех представителей семейства Рана висел портрет Льва Николаевича Толстого — учителя великого мыслителя Индии — Ганди, как охарактеризовал его фельдмаршал.

— Я, как бывший военный, считаю великими людьми ваших русских полководцев Суворова и Кутузова. Суворов гениальный полководец, и он достоин высших военных похвал. А Кутузова я люблю за его тактику не давать ключей от своих городов при вынужденном отступлении и все уничтожать, чтобы ничего родного не досталось врагу. — Немного помолчав, он добавил: — Петр Первый был также великим человеком.

Было очень интересно слушать объяснения старого фельдмаршала, так же как и следить за ходом его мыслей. В его голове каким-то образом умещались все эти рассуждения о разных людях, эпохах и событиях. Но общим и главным было то, что фельдмаршал ясно понимал величие русского народа, его миролюбивую политику.

— Я, — продолжал Кайзер Шамшер, — по приглашению вашего правительства с его величеством королем Махендрой побывал в Советском Союзе. Посетил Ленинград, был в Русском музее, Эрмитаже, Третьяковке… Да, да, Третьяковка в Москве, — поправился он, — там мне очень понравилась картина «Первые шаги», где мать радуется первым шагам сына. Эта картина очень напомнила то время, когда я уходил на войну, оставляя в доме своих детей. Ваши добрые люди мне дали репродукцию этой картины, и я ее храню у себя, как память о вашей стране.