Скворцов-Степанов - [72]
Необходимость организации надлежащей безопасности Ильича понимали все отдыхавшие в Мальцеве-Бродове. Очень беспокоили эти вопросы и Ивана Ивановича. «Я очень хорошо помню, — писал В. Д. Бонч-Бруевич, — как после одной дождливой темной ночи, когда для всяких проделок самое удобное время, мы нашли с Демьяном Бедным крайне подозрительное логовище из снопов, где, видимо, только что лежали трое неизвестных людей. Это было на расстоянии менее четверти версты от дома, где жил Владимир Ильич. И после, на процессе правых эсеров, выяснилось из их собственных признаний, что это они здесь выслеживали тех, кто здесь жил…»
Дни совместного отдыха с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной стали для семьи Скворцовых незабываемым временем. Владимир Ильич тоже остался доволен своим пребыванием в Мальцеве-Бродове[43]. (Это место он запомнил, и впоследствии по его предложению здесь создали опытный совхоз «Лесные поляны», директором которого до 1929 года был В. Д. Бонч-Бруевич.) Во время прогулок Ленин обсуждал со Скворцовым-Степановым темы особо назревших статей, вопросы хозяйственно-политического и культурно-просветительного характеров. Очень волновали Ильича проблемы, связанные с налаживанием внешней торговли, монополии государства в этом деле.
По просьбе В. И. Ленина в 1920 году Скворцов-Степанов опубликовал в «Правде» серию статей об иностранных концессиях. Требовалось дать четкое разъяснение позиции партии и правительства по этому вопросу. «Западному капиталу, — писал Скворцов-Степанов, — очень бы пригодились русские концессии, и при известных условиях он охотно пойдет на них». В свою очередь, Советское правительство, идя на концессии, ставило своей целью «быстрейшее воссоздание и развитие наших собственных производств: промышленности, земледелия и транспорта».
Познакомившись со статьями Ивана Ивановича, В. И. Ленин в целом их одобрил, но сделал и ряд критических замечаний. «В статьях тов. Степанова, — отмечал он, — которые он рассчитал педагогически (сначала все доводы против концессий приведу, а потом скажу, что надо их принимать, но некоторые читатели, пока дойдут до хорошей части, как бы не бросили читать, убедившись, что концессии не нужны), есть верные мысли, но когда он говорит, что не нужно концессий давать Англии, потому что приедет Локкарт, я не согласен. Мы сладили с ним тогда, когда ЧК была учреждением возникающим, не имеющим солидности, которую она имеет теперь. И, если после трех лет войны мы не сумеем поймать шпиков, тогда надо сказать, что таким людям нечего браться управлять государством»[44].
Эти замечания Иван Иванович сумел вскоре учесть: он издал на эту тему специальную брошюру, в которой подчеркивал, что, «если бы даже английские или французские капиталисты захотели взять концессии, мы отнеслись бы к их домогательствам с удвоенной осторожностью. Но в конце концов придется признать, что, затрачивая деньги, капиталист хочет получить на них барыши. Поскольку за ним не скрывается его правительство, он пойдет к нам для коммерции.
30 ноября 1920 года в газете «Правда» в неполном виде была напечатана речь В. И. Ленина на собрании секретарей ячеек Московской организации РКП(б). В газетном отчете оказались те положения речи, которые Владимир Ильич не хотел в то время предавать гласности по политическим соображениям (например, что в случае войны все оборудование концессий останется у Советского государства; не хотел он, чтобы упоминалось об органах ВЧК). Некоторое время спустя В. И. Ленин отмечал: «На партийном собрании я не могу же оставаться Председателем Совнаркома и говорить так, как говорю с иностранными капиталистами. На партийных собраниях говорится то, что иностранным капиталистам слушать не следует. «Правда» печатается не только для членов партии, но и для заграницы. Я очень благодарен товарищу Степанову, который уже поместил опровержение по поводу моей речи»[45].
Б этом опровержении Иван Иванович писал, что органы ВЧК будут следить за тем, чтобы концессионеры не занимались антисоветской деятельностью. «И тов. Ленин в своей речи, переданной в «Правде» (№ 269, 30 ноября), слишком сжато и со многими искажениями, явным образом имел в виду такой случай, когда он напоминал о существовании ВЧК, МЧК, губчека. Точно так же указание, что в случае войны все имущество остается нам по праву войны, намечает то совершенно правильное положение, что, памятуя об этом, получить от нас концессии захотят только группы, которые пришли к убеждению, что интересы их собственных стран требуют не воевать, а торговать с нами».
Выступая с ленинских позиций, Иван Иванович считал. что концессии есть и особого рода — которые следует предоставлять по политическим соображениям. Так, если предоставить США концессию на Камчатке на особо привилегированных условиях и американские капиталисты приняли бы предложение РСФСР, писал он, то это привело бы к резкому обострению американо-японских империалистических противоречий, что содействовало бы укреплению Советской власти на Дальнем Востоке. В. И. Ленин соглашался с этой точкой зрения, указывая на правомерность мнения Скворцова-Степанова, ибо Камчатка — «это особая концессия, мы ее даем по большим политическим соображениям»
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.