Скворцов-Степанов - [71]

— Не будем мудрить, — сразу ответил Иван Иванович. — Предлагаю Мальцево-Бродово. Здесь я родился. Место очень живописное, на берегу реки Клязьмы. Безлюдье и сравнительно недалеко от Москвы: каких-нибудь тридцать километров. А поселить семью Ильича можно в доме, где было имение друга моей юности доктора Соловьева.

— А что, если нам туда заглянуть на днях? — оживился Бонч-Бруевич.

— Идея принимается, — ответил Иван Иванович. — Я там целый век не был, хотя в родные края очень тянет.

Через пару дней Бонч-Бруевич заехал за Скворцовым-Степановым, и они вместе отправились в Мальцево-Бродово. Иван Иванович был явно взволнован. Вот знакомый с детства вековой парк. Молодая, ярко-зеленая, еще не тронутая пылью листва деревьев. Парк постарел, а еще больше казался старым потому, что за ним перестали ухаживать. Кругом нагромождения валежника, бурелома. На полянах и через дорожки причудливо склонились полусломанные деревья, лежали с вывернутыми корнями столетние гиганты. Иван Иванович загрустил. Заметив это, Бонч-Бруевич стал усиленно расхваливать местную природу и доказывать, что Ильичу больше по душе именно такая «сказочная дремучесть», чем ухоженные, прилизанные, европейского типа парки…

И Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, как оказалось, «попал в самую точку»: в свой первый приезд в Мальцево-Бродово 19 мая 1918 года Владимир Ильич Ленин провел здесь около двух часов и остался доволен этим уединенным уголком тогдашнего Подмосковья. Ленин осмотрел дачу, побродил вдоль берега Клязьмы, поинтересовался, есть ли рыба, какая и каким способом местные рыболовы предпочитают ее ловить.

Чтобы отдых Ильича был организован с «учетом всех местных возможностей», Иван Иванович на время отдыха Ленина тоже переехал в Мальцево-Бродово (он разместился с семьей в доме, где родился). Надежда Константиновна и Мария Ильинична занимали две комнаты в соседнем доме. Здесь же поселился В. Д. Бонч-Бруевич с семьей.

Владимир Ильич обычно вырывался на отдых по воскресеньям. Нередко заезжал Демьян Бедный. Все три семьи бродили по окрестным лесам. Иван Иванович знал все тропинки, лужайки, озерца и заросли, луга Клязьмы. «И надо было видеть его, — вспоминал Бонч-Бруевич, — этого закаленного бойца-революционера, как умел он радоваться, веселиться, смеяться и наслаждаться природой, которую он так хорошо знал: он был очень хорошим естественником. Он светился радостью и благодатно разливал ее на всех окружающих, умея все невзгоды — а их тогда было великое множество, — не только побеждать, но и обращать в шутку».

Эти «несравненные редкие качества в его возрасте» высоко ценил Владимир Ильич Ленин.

— Вот что значит сила величайшей убежденности, — говаривал Владимир Ильич, — сам кашляет, температурит, задыхается, худой, желтый, а всегда весел, жизнерадостен… Это очень хорошо… Смотрите, как он на всех прекрасно влияет…

Часто вечерами Скворцов-Степанов (в дни отдыха Ленина в Мальцеве-Бродове) приходил в гости к Владимиру Ильичу — побеседовать за чашкой чая. Здесь они провели многие воскресные дни в мае — августе 1918 года.

9 июня, прибыв в Мальцево-Бродово с И. К. Крупской и М. И. Ульяновой, Владимир Ильич изъявил желание встретиться с рабочими мальцевских заводов. К вечеру пришли представители этих заводов, и разговор прежде всего касался продовольственного положения, резко ухудшившегося в последнее время. Ленин направил группу в Наркомпрод с запиской, в которой просил помочь мальцевским рабочим в организации продовольственных отрядов. В этой дружеской встрече участвовали также Скворцов-Степанов и Бонч-Бруевич.

О нескольких интересных эпизодах встреч в Мальцеве-Бродове с Владимиром Ильичем рассказала в своих воспоминаниях жена Ивана Ивановича Инна Николаевна Тиц-Скворцова.

Однажды во время прогулки Инна Николаевна сорвала цветок и начала объяснять своей младшей сестре его строение и процесс опыления. Владимир Ильич шел впереди и с кем-то разговаривал. Вдруг он обернулся и попросил повторить объяснение еще раз. Инна Николаевна смутилась, но Владимир Ильич добавил: «Я ведь по образованию юрист, мало занимался естествознанием. Объясните, пожалуйста, еще раз». Она повторила, и, выражая ей признательность, Ленин сказал: «Вот ведь как интересно, сколько нового я узнал».

Как-то после обеда Владимир Ильич зашел к Скворцовым и попросил что-нибудь почитать. «У меня, — вспоминала Инна Николаевна, — на столе лежала книга о грибах. Я говорю: «У меня ничего нет, вот только о грибах, но ведь это Вам неинтересно».

К моему удивлению, Владимир Ильич взял книгу и вернул ее утром. За ночь он ее прочел. Я была поражена. Откуда у него хватало сил и времени думать в те времена о грибах?»

Однажды, когда отдыхающие собирали грибы, Иван Иванович обратил внимание Инны Николаевны на то, как это делал Владимир Ильич: он идет по поляне не прямо, как все, а зигзагообразно, считая, что так больше шансов их найти. «У него, Инна, — заключил свое наблюдение Иван Иванович, — во всем система. Даже в этом деле он продумал и такую мелочь. И так — во всем. Это очень для него характерно».

А времена наступили тревожные: летом 1918 года начался объединенный поход внутренней контрреволюции и интервентов против Республики Советов, вспыхнула гражданская война. Одновременно оживились террористические правоэсеровские организации, в уездах рыскали бандитские шайки. Неудивительно, что В. И. Ленина во время пребывания в Мальцеве-Бродове охраняли четыре бойца из отряда латышских стрелков и, конечно, одного в лес не пускали. В. Д. Бонч-Бруевич рассказывал: «Это его тяготило. И вот однажды Владимир Ильич исчез. Хватились — нет его. Все перепугались, бросились искать. А Владимир Ильич радовался как ребенок, что ему удалось погулять в одиночестве, и все хвастался тем, что ему удалось перехитрить охрану, усыпить ее бдительность, сбежать от нее». Он вообще любил погулять в лесу в одиночестве, но это редко удавалось ему.