Скворцов-Степанов - [33]

— Помогите нам, — он театрально протягивает в зал ладони, — поддержите нас!

Сидящий в предпоследнем ряду Иван Иванович Скворцов-Степанов, слушая, пожимал плечами и давился от смеха.

— Нет, не могу вытерпеть! Разрешается тут у вас выступать посторонним?

— Конечно, — неуверенно произносит председательствующий.

Вышел — огромный, громкоголосый. Вначале слегка задыхался от нахлынувшего волнения, но тотчас же овладел собой, стал говорить едко и насмешливо. Выразил прежде всего недоумение: почему так безнадежно смотрит выступавший оратор на будущее? И тут же стал говорить о могучих общественных силах, временно побежденных, но неудержимо вновь подымающихся и крепнущих…

— Господин Андрей Белый в пример развращенности нашей литературы приводит бездарного писателя, получившего известность за откровенную порнографию, да двух газетных репортеров, занимавшихся… травлей кошек. И это — наша литература? Они — литература, а Лев Толстой, живущий и творящий в Ясной Поляне, он — не литература? — Этот вопрос тонет в громе рукоплесканий.

— Я продолжаю, — спокойно говорит далее Иван Иванович, когда шумные аплодисменты стихли. — Жив и работает Короленко — это не литература? Максим Горький живет «вне пределов досягаемости» — как вы думаете, неужели потому, что он «продался»? Или и он, по-вашему, не литература? Господин Белый докладывает вам, что осталась в литературе только их кучка, что она еще не продалась, но ужасно боится, что ее кто-нибудь купит. И умоляет публику поддержать ее.

Мне припоминается старое изречение: «Добродетель, которую надо стеречь, не стоит того, чтобы ее стеречь!» Так и с вами: боитесь соблазниться, боитесь не устоять, и не надо. Продавайтесь! Не заплачем! Но русскую литературу оставьте в покое: она тут ни при чем!

Вновь зал дружно рукоплещет сходящему с трибуны Скворцову-Степанову. На ходу он пожимает протянутые к нему руки.

«Как будто в душную залу, полную тонко-ядовитых расслабляющих испарений, ворвался бурный сквозняк», — вспоминал В. В. Вересаев.

* * *

В марте 1908 года исполнилось 25 лет со времени кончины Карла Маркса. Эта памятная годовщина совпала с выходом в Москве первого нелегального номера новой большевистской газеты «Рабочее знамя». Памяти вождя мирового пролетариата было посвящено специальное приложение к газете — вкладной лист со статьей Скворцова-Степанова. В ней Иван Иванович подверг резкой критике тех буржуазных ученых, которые пытались выдать «революционного Маркса» за «бессильного Маркса» и превратить марксизм в учение, полезное буржуазии. Немалые «ревизионистские усилия» прилагали и меньшевики. «Никогда еще сознательный пролетариат всего мира, — писал Скворцов-Степанов, — не был до такой степени солидарен, до такой степени революционен, как в настоящее время. До такой степени солидарен, до такой степени революционен — это значит, до такой степени проникнут духом Маркса».

Не случайно Иван Иванович выступил тогда со статьей о Карле Марксе: в это время уже полным ходом шла его работа над переводом «Капитала».

Сохранилось интересное свидетельство старого большевика Н. С. Клестова-Ангарского, который рассказывает, как Скворцов-Степанов стал переводчиком этого классического труда основоположника научного коммунизма.

Потребность в сочинениях Маркса в ту пору, вспоминал Клестов-Ангарский, и особенно в «Капитале», была очень велика. «Я знал, как трудно достать эту давно распроданную книгу, и потому решил предложить представителю бумажных фабрик Пализена купцу Г. А. Блюменбергу издать эту работу Маркса. Тем более что буквально на днях купец интересовался, нет ли что-либо для издания, которое будет пользоваться большим спросом у читателя.

Долго совещались и подсчитывали купцы и наконец согласились. Теперь я должен был найти переводчиков и редактора.

В тот же вечер я отправился к Ивану Ивановичу Скворцову-Степанову, которого знал по его работе в Московской организации».

Беседа об этом заняла много времени, ведь обсуждался план чрезвычайно серьезной работы. В свою очередь, Скворцов-Степанов привлек к переводу Базарова. Когда переговоры подходили к концу и Скворцов-Степанов должен был уже подписать договор, Блюменберг заявил, что «для успеха дела он хотел бы привлечь редактора с именем», и вскоре назвал это имя — В. И. Ленин.

Заказ на перевод «Капитала» Иван Иванович получил в конце 1906 года. Спустя некоторое время в газетах появилось объявление о подписке на три тома «Капитала» в переводе Базарова и Степанова под общей редакцией В. И. Ленина. Однако Владимир Ильич отредактировал только первую главу второго тома. Обстоятельства не позволили ему продолжить эту работу.

Второй том «Капитала» вышел в мае 1907 года и быстро разошелся. Но издание всех трех томов заняло два года. Первый том увидел свет в 1909 году. В первом варианте перевода, кроме И. И. Скворцова-Степанова, принимали участие В. А. Базаров (том I), М. А. Сильвин-Таганский и М. Г. Лунц (небольшие части II и III томов), а в редактировании — А. А. Богданов. В последующих изданиях они не участвовали.

Так Скворцов-Степанов стал, по существу, первым научным переводчиком, комментатором и редактором фундаментального произведения марксизма-ленинизма.