Скворцов-Степанов - [31]

Прослушав выступления кадетов Кокошкина и Щепкина, попросил слова Иван Иванович. За ним записался выступить Рожков. Вначале никто не обратил особого внимания на фамилии очередных ораторов — Скворцов и Рожков решили выступить под вымышленными именами. Конечно, это был риск: московская общественность их знала достаточно хорошо. «Уже одно появление нас на трибуне, — рассказывал после выступления И. И. Скворцов-Степанов, — вызвало «движение» в собрании. Как?! Те самые большевики, которые разбиты и разгромлены, которые стояли во главе вооруженного восстания, уже выступили из подполья! И не только не отрекаются от павших товарищей, но совершенно открыто заявляют, что все уступки, которые получены до сих пор, вызваны большевистской тактикой, разрушающей все конституционные иллюзии и апеллирующей к силе и революционному натиску масс. И более того, они бичуют тех, кто теперь трусливо хочет отмежеваться от революционных борцов».

Когда Иван Иванович сошел с трибуны, зал вдруг взорвался аплодисментами — здесь было немало сочувствующих революции. Учитывать это пришлось и последующим ораторам из числа кадетов: отвечали они большевистским посланцам весьма сдержанно, сбивчиво. Чувствовалось, что они не могут не считаться с настроением аудитории. А вскоре литературно-лекторская группа МК РСДРП правела в Москве свои митинги, собравшие, как и раньше, полные залы слушателей. Выступления Ивана Ивановича пользовались особой популярностью в рабочей среде.

«Ярче всего мне врезались в память, — вспоминал Б. П. Позерн, — выступления Ивана Ивановича на больших собраниях при выборах в I Государственную думу, когда он стал истинной грозой для кадетов. В его ясных и простых по форме выступлениях чувствовалась большая эрудиция, огромный запас знаний, и его логически ясные доводы получали удесятеренную силу благодаря едкой насмешке и обильно рассыпаемому им сарказму по адресу врагов из кадетского лагеря…

Тысячи людей слушали в то время Ивана Ивановича Скворцова, и тысячи людей воспринимали четкий марксистский анализ сложной общественной обстановки того времени и черпали в его речах бодрость, уверенность и энергию для предстоящей борьбы».

Состоявшийся в апреле — мае 1907 года в Лондоне V съезд партии подчеркнул роль РСДРП как политического вождя, боевого авангарда рабочего класса и призвал усилить разъяснительную работу в массах в целях укрепления веры трудящихся в победу правого дела. Материалы съезда, его решения всесторонне обсуждались на нелегальных встречах членов литературно-лекторской группы с участием вернувшихся из Лондона В. П. Ногина, избранного на съезде членом Центрального Комитета, а также делегатов съезда А. С. Бубнова, М. Н. Покровского, В. К. Таратуты, Е. М. Ярославского и М. Н. Лядова. Несколько раз Иван Иванович, заходя на квартиру Ногина на Остоженке для обсуждения текущих партийных дел, заставал там Бубнова, Обуха, Мицкевича и других руководителей МК РСДРП(б). Всех очень радовало то, что в ряде районов Москвы удалось в короткий срок создать новые лекторско-пропагандистские группы (в Сокольниках, Лефортовском и Бутырском районах).

Иван Иванович Скворцов-Степанов был душой литературно-лекторской группы московских большевиков, ее основным идеологом и активным докладчиком. Он вносил в работу группы, по выражению В. Д. Бонч-Бруевича, огромную жизнерадостность, «был буквально упоен нашей социал-демократической деятельностью и неизменно считал, что все идет к лучшему, что события нарастают, несмотря на то, что бывают провалы и неудачи».

С 1908 года, когда началась полоса реакции, деятельность лекторской группы при МК РСДРП значительно уменьшилась. Некоторые ее участники были арестованы, другие эмигрировали, третьи по поручению партии разъехались по разным городам и губерниям. Последнее значительное мероприятие, которое удалось провести в тот год, были доклады, посвященные памяти Карла Маркса. Несмотря на репрессии полиции и жандармерии, состоялись три выступления на рабочих митингах в честь вождя мирового пролетариата. Скворцов-Степанов выступил с докладом об историческом значении марксизма в помещении вечерней школы при фабрике Тиля (Замоскворечье). Собралось не менее 100 рабочих. «Мы можем быть счастливы, — заявил в заключение собрания Иван Иванович, — что нам удалось прочесть эти рефераты. Смотрите, как выросла рабочая масса, как она реагирует на все! Просто прелесть», — прибавил он свое любимое выражение.

3 июня 1907 года Николай II разогнал I Государственную думу, арестовав ее социал-демократическую фракцию, что было воспринято как государственный переворот. Началась «столыпинская реакция», усилились свирепые репрессии против трудящихся. Тысячи рабочих и крестьян были замучены, расстреляны, повешены. Недаром виселицу стали именовать «столыпинским галстуком». «Свободный гражданин под казацкой нагайкой, парламент под строгим полицейским надзором, свободная законодательная деятельность депутатов, которым предписывается во всем подчиняться воле начальства, — вот какова политическая свобода в российско-полицейском истолковании», — писал Скворцов-Степанов о правительственной декларации Столыпина.