Скворцов-Степанов - [13]

— Кто? «Синие штаны»? — сразу спросило несколько голосов.

— Да опекуны наши назойливые. Полиция то бишь.

И сам же ответил:

— Скажем, что я зашел к знакомому мастеру с друзьями, чтобы отдать ему в починку курок к охотничьему ружью.

Он достал завернутый в тряпку курок и попросил разложить на столе для пущей видимости другие детали и инструменты.

— А теперь — за работу!

Занимались часа три. «Большой» говорил свободно, без «бумажки», чеканя фразы, которые хорошо запоминались, поскольку он возвращался к сказанному по нескольку раз. Говорил медленно, прохаживаясь вдоль небольшого стола, чутко угадывая, когда то или иное положение требовало более пространного или популярного объяснения. Вопросов было много. Он отвечал на них охотно, просто и, чувствовалось, со знанием существа дела.

Занятия в кружке Иван Иванович чередовал с выступлениями самих рабочих-слушателей по самым злободневным вопросам труда и быта, умело связывая их рассказы с тем, что они услышали от самого пропагандиста. Скворцов всегда придерживался строгой конспирации, и именно поэтому в его пропагандистской работе не было ни одного провала, хотя временами число слушателей превышало 30–40 человек. Конечно, фигура Скворцова в прямом смысле была очень заметной, и тульский обыватель не мог пропустить ее мимо своего «вездесущего взора». Так, по городу ходил слух, что ссыльный Скворцов не кто иной, как… сын министра (в крайнем случае — губернатора). И что он очень дерзкий и даже посмел как-то непристойно вести себя в присутствии августейшей особы, наговорив «царю-батюшке ужасную правду-матку». За это и попал в опалу. Как ни странно, подобным слухам верили и некоторые тульские чины, которые сторонились московского бунтаря, решив, что будет лучше с ним на всякий случай просто не связываться. Может быть, потому и доносов по его адресу было немного.

Одной из причин успешного развертывания революционно-просветительской деятельности ссыльных социал-демократов среди тульских рабочих была их связь с преподавателями воскресных школ, которые охотно посещали занятия заводских кружков и всячески помогали рабочим в их учебе. В свою очередь, социал-демократические организации Тулы считали своей первейшей обязанностью помощь воскресным школам, что прежде всего сказывалось в усилении политического содержания учебы слушателей этих школ. Кружок, которым руководил Иван Иванович Скворцов, особенно сдружился с воскресной школой, где вела занятия учительница Л. А. Басова.

Для Скворцова было особенно радостным то, что несколько слушателей его кружка затем стали руководить молодежными группами, которые тоже тянулись к передовой теории и мечтали в дальнейшем влиться в ряды революционеров. В основном это была рабочая молодежь. «Штаб-квартира» всех рабочих кружков Тулы находилась в доме Сушкина на Киевской улице (ныне улица Коммунаров). Там же хранился гектограф и основная часть нелегальной литературы. Конечно, в целом кружкам было не под силу возглавить начавшееся революционное брожение в Тульской губернии, стать центрами борьбы тульского пролетариата. В то же время нельзя не учитывать и то, что из кружков вышло немало профессиональных революционеров, составивших ядро будущей губернской организации РСДРП.

«Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса стал работой, с которой в первую очередь знакомились на занятиях тульские рабочие. Кроме этого произведения научного коммунизма, Скворцов знакомил слушателей с основными трудами Г. В. Плеханова, с работой К. Каутского «Эрфуртская программа», читал им курс основ политэкономии.

В феврале 1899 года окончился срок ссылки Скворцова в Туле. По совету друзей и при активном содействии социал-демократической организации Ивану Ивановичу удалось выехать в Германию, где он пробыл четыре месяца. Здесь он сумел издать брошюру о государственном устройстве Англии и России. В основу ее легли материалы занятий Ивана Ивановича в тульских рабочих кружках. (Спустя десять лет он переиздал ее под псевдонимом Д. Седого в российском издательстве М. Малых.) Скворцов побывал в Берлине и в других крупных городах Германии, познакомился с некоторыми видными деятелями немецкой социал-демократии. Скупо рассказывал он впоследствии о своем первом пребывании за границей. Главное, как он считал, было то, что удалось широко познакомиться с новейшей литературой по рабочему движению и усовершенствовать свои знания немецкого языка.

Когда Иван Иванович вернулся в Россию, выяснилось, что царские власти лишили его права жить в крупных городах. Пришлось поселиться в Калуге. Крупных предприятий здесь не было, если не считать железнодорожных мастерских, где трудились рабочие, тесно связанные с деревней. Социал-демократическая пропаганда делала только первые шаги. Однако к приезду Скворцова сюда была сослана целая плеяда революционеров. Среди них А. В. Луначарский, Б. В. Авилов, а также А. А. Богданов, В. А. Базаров и ряд других, принимавших участие в занятиях недавно образованного нелегального марксистского кружка (в него в основном входили представители местной интеллигенции). Присутствие группы ссыльных из других городов заметно оживило деятельность кружка. Его слушатели чаще стали обсуждать политические вопросы, была создана библиотека, включавшая и нелегальную литературу, на собранные взносы удалось приобрести гектограф, оплатить аренду явочной квартиры.