Скульптор-экстраверт - [7]
Пять лет нашего с ним знакомства пролетели быстро, словно зима сменила лето. В один из морозных зимних дней, в вечерние его часы, когда уже не совсем светло, но не так уж и темно, где-то между шестнадцатью и семнадцатью часам, и как бы засветло, я случайно увидел на улице генерала, который в это время тащил в сторону своего дома на длинных охотничьих санках с широкими полозьями пять – семь двадцатилитровых пластмассовых бутылей с водой…
– Добрый вечер, Олег Иванович.
– Добрый вечер, Вадим.
– На родник ходили?
– Нет, из деревенского колодца воду набирал. В доме водяной насос полетел…
Генерал приостановился напротив моей же калитки, снял рукавицу и протянул мне руку. Выглядел он в это вечер не как всегда – с-о-о-о-всем не как всегда. Я не привык его раньше таким видеть. Он не был опрятно одет и подтянут по-строевому, как обычно это случалось с ним в годы прежние… Генерал к этому зимнему дню отрастил себе средних размеров бороду, сплошь убеленную сединой. Лицо же его целиком заросло щетиной. Взглядом же бывалый генерал был премного насторожен и подозрителен. Олег Иванович озирался по сторонам. Он мне кого-то явно и точно напоминал в этот момент, но я никак не мог понять, кого же именно напоминает мне Олег Иванович. С первого взгляда так явно, и так нарочито подчеркнуто…
Я приноровился к фигуре генерала, примерившись к ней взглядом. И мне почему-то показалось, что к этому дню с него слетела былая спесь. Признаюсь, ранее я никогда не замечал за Олегом Ивановичем какой-либо спесивости. Но как только она с него слетела, так сразу и заметил, что она у него была. Это сразу бросается в глаза, когда человек теряет былую спесь и пригибается к земле… Не надо было обладать большим умом, чтобы не заметить того, что генерал был не в особом восторге от нашей с ним встречи. Он к этому дню осунулся и был одет в желтый армейский бушлат, валенки и шапочку вязаную. Скорее всего, он был с дикого похмелья или же уже успел опохмелиться…
– Как Диана поживает?
– Нормально… – буркнул себе под нос генерал.
– Передавайте ей привет!
Олег Иванович сверкнул на меня недобрым взглядом, как ужалил… Я сразу же понял, что мне не следовало этого делать и спрашивать его о супруге. И уж тем более мне не стоило передавать ей от себя какой-либо там привет…
– Да нет, Вадим, я сегодня не смогу ей привет от вас передать, она сейчас в Москве…
– Понял, Олег Иванович…
Наш разговор с ним продолжался непродолжительное время. За это время Олег Иванович что-то мне говорил, а я ему что-то отвечал. Но думал я только об одном. Кого же все-таки мне напоминает этот обросший, заросший и ощетинившийся генерал запаса…
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что ежели в ближайшие минуты не вспомню, кого же он мне напоминает, то буду об этом думать ближайшие полчаса. А если и за полчаса не вспомню, то буду об этом думать весь вечер. Ну а если и за вечер не вспомню, то буду мучаться этим вопросом все последующие дни, пока наконец-то и не вспомню… Я отвлекся от своих навязчивых мыслей только после того, как генерал коснулся меня рукой.
– Вадим, вы о чем задумались, очнитесь?!
– А, да-да, Олег Иванович, что вы говорите?
– Ладно, Вадим, вижу – вам не до меня, пойду, пожалуй, домой. С минуту на минуту слесарь придет, насос будет ремонтировать…
– До свидания, Олег Иванович.
– До свидания, Вадим…
Олег Иванович впрягся в сани, сгорбился и поволок бутыли с водой в сторону своего дома, наперекор ветрам и штормам. В этом бурлаке мало что осталось от генерала… И только тут до меня наконец-то дошло, кого же именно напоминал мне Олег Иванович все это время. Понял и оттого-то и вздохнул с облегчением… Сомнений не было никаких… Этот ощетинившийся, как ежик, одинокий бурлак напоминал мне в этот момент Робинзона Крузо, застрявшего на несколько лет на своем острове.
И хотя внешне генерал мало изменился и почти не сдал физически, он все же стал не столь подвижен, азартен и конкретен в движениях. И взгляд его стал другим, и выправка армейская исчезла в нем. Это уже не был тот прямой и тяжелый пунцовый взгляд, от которого сразу же стараешься зарыться в землю, подобно кроту. Это был взгляд человека осторожного и набившего себе шишку, человека, уставшего искать в себе задор и правду… Человека, досыта насытившегося размеренной и спокойной жизнью… Отсутствие же армейской выправки в этом человеке лишь дополняло увиденную картину мира. Весьма и весьма печальную… Ту картину, что жизнь Олег Ивановича с выходом в отставку много изменилась. И эта жизнь мало в чем устраивала его, но он с этим, к сожалению своему, ничего не мог поделать… Но самое главное – в этой нарисованной им же самим картинке мира было то, что во взгляде моего соседа не было того настырного оптимизма, который присутствовал в нем, в полной мере и с избытком, в первый год нашего с ним знакомства…
Через какое-то время генерал выпал из моего поля зрения, и в течение двух-трех лет он мне мало попадался на глаза и я его не встречал на своем пути…
Но все же за три недели до смерти генерала я случайно повстречался с ним возле озера и он в первый и последний раз приоткрыл мне краешек души своей, до дня того скрытой от меня почти полностью его замкнутым в себе характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.