Скрытые инструменты комедии - [16]
Возьмем, к примеру, традиционный французский фарс. Момент всем известный: неверный муж, практически застигнутый врасплох с любовницей, вынужден затолкать ее под кровать, выпрыгнуть из кровати, броситься в мягкое кресло и застыть в невинной позе у окна как раз в тот момент, когда в комнату входит его жена. В основе всей сцены — не серия мини-действий типа: «соблазнить», «улизнуть», «обмануть». Сцена построена на том, что муж знает, как победить, то есть в данном случае как не быть пойманным на горячем. Он получает разрешение на победу в конкретной ситуации, и только собственный характер может помешать ему сделать то, ЧТО НУЖНО РАДИ ПОБЕДЫ.
На моих семинарах мы проводим эксперимент под названием «Классическая Проблема Трех Адвокатов». Обычно я стараюсь отбирать для этого эксперимента только тех, кто не имеет опыта актерской работы. Прошу слушателей, которые имеют хоть какой-то опыт в этом деле, поднять руки, а затем отбираю троих из тех, кто рук не поднимал. Эти люди выстраиваются перед аудиторией, и я объясняю ситуацию: они начинающие адвокаты, сидят в конференц-зале своей юридической фирмы, а в суде — в четырех кварталах от их офиса — пять минут назад началось слушание дела, которое имеет решающее значение для карьеры каждого из них.
Как же разрулить эту проблему? Как будто все ясно, правда? Встать со стула и идти, ведь всего-то четыре квартала, и вы уже опаздываете. Фактически надо просто нестись со страшной силой, верно?
Вовсе нет, если вы актер, это было доказано неоднократно. Проводя этот эксперимент в актерской аудитории, я вижу, как актеры встают и начинают... играть. Они стоят и говорят об этом. Правда, в самом начале сцены один-два человека могут все-таки направиться к выходу. Ведь, в конце концов, они опаздывают. Но один из них неизбежно остается на месте, придумывает диалог, разговаривает по телефону, а остальные, завидев такое, возвращаются и... тоже начинают играть. Актеры на удивление изобретательны. Они придумывают воображаемые факсы и телефоны, начинают рыться в своих воображаемых кейсах в поисках воображаемой папки, в которой и заключена причина их опоздания. Они вызывают воображаемые такси и пишут воображаемые имейлы воображаемым шефам на воображаемых айфонах.
Поскольку раз уж вышел на сцену — играй. В этом все дело. Правда ведь?
На самом деле нет. Смысл состоит в том, чтобы рассказать историю. И если, чтобы рассказать историю и поддержать комедийную ситуацию, надо, не говоря ни слова, пулей вылететь со сцены — значит именно это вам и следует сделать. Как говаривали старые эстрадники: «встал-подумал-удалился».
Первый инструмент комедии: делай то, что нужно, дабы «победить». В этом случае, если вы всего лишь младший партнер в юридической фирме, единственно разумное решение — ОТПРАВИТЬСЯ В СУД! Многие актеры в подобной ситуации говорят: «Но я юрист, я должен быть более собранным, у меня должен быть кейс, я должен сделать то или это». (Мягко говоря, увязают в этом «долженствовании» по самое не могу.)
Они делают все, что только можно от них ожидать, но при этом проблемы не решают! Таких актеров где-то учат, что цель актерской игры — стоять посреди сцены и говорить безостановочно. На занятиях с актерами я даю им возможность и дальше импровизировать, обсуждать, спорить и придумывать до тех пор, пока до них не дойдет, что достаточно просто выйти из комнаты — и проблема будет решена. Все это время я веду хронометраж. Когда наконец все актеры оказываются за дверью, останавливаю секундомер. В некоторых случаях, особенно если актеры прошли углубленную подготовку по системе Станиславского или методу Мейснера, на это уходит несколько минут — даже при том, что я постоянно напоминаю: «Вы уже опоздали на пять минут! Уже на шесть минут! Уже на семь минут!» Я дожидаюсь, пока все трое окажутся за дверью. Порой приходилось ждать минут по двадцать, пока они не догадывались просто выйти из комнаты.
Сколько бы времени это ни длилось, но, когда актеры возвращаются в комнату, я всегда приветствую их словами: «Поздравляю! Абсолютно приемлемое решение Классической Проблемы Трех Адвокатов». Допустим, им понадобилось семь минут, чтобы выйти за дверь, и тогда я говорю: «А сейчас я предлагаю вам решить Классическую Проблему Трех Адвокатов, но на этот раз я бы просто хотел, чтобы вы ее решили менее чем за семь минут». И мы продолжаем эту работу до тех пор, пока все три «адвоката» не поймут, что им разрешено «разрулить» проблему и что они могут буквально вылететь за дверь, лишь заслышав мою команду «Начали». В зависимости от площади комнаты человеку может понадобиться как минимум 3-4 секунды, чтобы вскочить со стула и выбежать из комнаты. Обычно. И тогда мы усложняем задачу.
На писательских семинарах мы продолжаем играть в эту игру, но с некоторыми коррективами. Там я отбираю троих участников, описываю им ситуацию (три адвоката уже на пять минут опаздывают на судебное заседание в четырех кварталах от них) и затем объясняю, как это не всегда доходит до актеров. Говорю им включить мышечную память и постараться выбежать из двери как можно быстрей, когда я скажу слово «Начали». Даже тогда нам приходится несколько раз практиковаться для того, чтобы они поняли: надо просто
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.