Скриба - [159]

Увидев во дворе возле башни костер, Исам нахмурился. Попасть сюда было трудно, так как башня стояла на обрыве, а вокруг стены шел ров. Он спрятался за грудой дров и стал ждать, пока соберутся все действующие лица.

Пошел дождь. Исам накрылся плащом, радуясь, что в такую погоду разжечь костер будет гораздо труднее. Вскоре зазвонили колокола. От нечего делать молодой человек принялся разглядывать подпиравший башню ствол и сообразил, что по нему можно перебраться через пропасть между башней и стеной.

Через несколько минут появилась повозка Уилфреда, за ней следовали Дрого, Алкуин и пышно разодетый Павел Диакон. Дальше в сопровождении двух стражников шла Тереза. Когда собаки подвезли хозяина к самому костру, Исам забился еще дальше. Сопровождавшие Уилфреда слуги воткнули факелы в землю и покинули двор. Дождь усиливался. По приказу Уилфреда стражники схватили Терезу, находившуюся будто в полусне, и уже собирались возвести ее на костер, когда Исам покинул свое убежище.

– Какого черта! – сквозь зубы процедил Уилфред.

Стражники взялись за оружие, но Дрого их остановил.

– Зачем вы тут? – удивленно спросил он.

Исам поклонился:

– Господин судья, эта девушка невиновна. Вы не должны допустить несправедливость.

Молодой человек попытался подойти к Терезе, но стражники преградили ему дорогу. Уилфред что-то скомандовал собакам, и те залаяли как одержимые. Затем он приказал стражникам поджигать костер, однако Исам выхватил кинжал и бросил его – оружие просвистело в воздухе и вонзилось в повозку прямо под причинным местом Уилфреда.

– Если у вас есть сердце, я легко попаду в него, не сомневайтесь, – пригрозил он, доставая еще один кинжал.

– Исам, не глупите, – предупредил его missus. – Эта девушка похитила жизненно важный документ. Я не знаю, что движет вами, но она заплатит за это жизнью, таково мое решение.

– Она ничего не похищала, поскольку с тех пор, как покинула скрипторий, все время была со мной, – сказал Исам, держа оружие наготове.

– Алкуин рассказывал мне иначе.

– Алкуин лжет, – резко заявил молодой человек.

– Еретик! – прорычал монах.

На мгновение все замолчали, слышался только шум дождя. Исам глубоко вздохнул – ему предстояло сделать последний ход. Он подошел чуть ближе, сжал свисающее с шеи распятие и упал перед Дрого на колени.

– Я требую Божьего суда!

Все в изумлении замерли – за Божий суд можно было поплатиться жизнью.

– Если вы хотите спасти ее… – проговорил Уилфред.

– Я требую! – Исам сорвал распятие и воздел его к небесам.

Дрого кашлянул и взглянул сначала на Уилфреда, затем на Павла и, наконец, на Алкуина. Первые двое отрицательно покачали головами, однако Алкуин заявил, что в ордалии72 отказать нельзя.

– Значит, Божий суд?.. Ну что же, подойдите, – приказал Дрого. – Вы знаете, чему вы себя подвергаете?

Исам кивнул. Обычно обвиняемого заставляют пройти босиком по раскаленной докрасна решетке: если его ноги сгорят до кости, значит, он виноват; если же Господь убережет его от этого, значит, невиновен. Иногда человека бросают связанным по рукам и ногам в реку, и, если он выплывет, обвинение с него опять же снимается. Однако Исаму нужно было испытание открытым боем, что допускается, если есть противник, и он бросил вызов Алкуину.

– Но ведь обвиняют не его, – попытался воспротивиться Уилфред.

– Алкуин обвиняет Терезу в краже, а я его – во лжи. В этом случае только Господь может распознать заблудшую овцу.

– Что за чушь! Или вы забыли, что Алкуин – пастырь, а Тереза – овца?

В этот момент Алкуин подошел к Исаму, пристально посмотрел на него и взял у него из рук распятие.

– Я принимаю ордалию.

Они вернулись в город, договорившись на рассвете встретиться у костра. Исам отправился на судно, заставив Дрого пообещать, что с Терезой ничего не случится. Уилфред, Павел и Алкуин собрались обсудить предстоящее испытание.

– Вы не должны были соглашаться, – в возмущении повторял граф. – Нет никакой причины…

– Поверьте, я знаю, что делаю. То, что вы считаете безумием, на самом деле является лучшим способом оправдания казни, кажущейся народу неоправданной.

– О чем вы?

– Толпа боготворит Терезу, веря в ее воскрешение. Казнить ее сейчас бессмысленно, тем более за преступление, о котором мы не можем говорить. А если ее вина будет доказана Божьим судом, тогда другое дело.

– Но вы не владеете оружием, Исам быстро отправит вас в ад.

– Да, такое возможно, но Господь пребудет со мной.

– Не глупите, Алкуин, – вмешался Павел Диакон. – Исам – опытный воин, он с первого же удара выпустит вам кишки и сбросит их в пропасть.

– Я верю в Господа.

– Зря верите!

Алкуин, похоже, о чем-то размышлял, а спустя несколько секунд поднялся, весьма воодушевленный.

– Нам нужен настоящий боец, – провозгласил он и напомнил, что тот, кого вызвали, может призвать на свою защиту другого человека. – Может быть, позвать Теодора? – предложил монах. – Он силен как бык и запросто свернет Исаму шею.

– Теодор не годится, он страшно неловок и неуклюж. Даже если бы он чистил лук, и то остался бы без пальцев, – заявил Уилфред. – Давайте подумаем о ком-нибудь другом.

– А Хоос Ларссон? – вспомнил Павел Диакон.

– Хоос? – удивился Уилфред. – Он, конечно, подходит, но с чего бы ему помогать нам?