Скорее счастлив, чем нет - [11]

Где-то после половины пятого праздновать приходит и Женевьев. При ее приближении все парни свистят и улюлюкают. Похоже, сейчас она меня придушит, как вчера вечером, перед тем как мы это сделали, только теперь уже не в шутку. Но она обнимает меня, и шепчет: «Я тоже подругам рассказала», – и пихает меня в бок. Мои друзья начинают засыпать ее вопросами, хорош ли я в постели. Мы уходим от них на свободную скамейку.

– Как ты? – спрашиваю я.

– Да вроде прекрасно.

Я пялюсь на ее открытую шею, потом взгляд сам собой опускается. Обычно мне как-то удается не пялиться на ее грудь в обрезанных мешковатых футболках, но после вчерашнего мной все еще правят гормоны. Я не могу устоять. Женевьев берет меня за подбородок и поднимает его, чтобы я снова смотрел ей в глаза.

– Кажется, я породила чудовище…

– Как человек ты тоже классная.

Но она не улыбается в ответ.

– Аарон, я буду скучать, – и берет меня за руку. Что, блин, происходит?

Вдруг я читаю все по ее лицу. Из меня как будто выбили весь воздух. Она меня бросает. Ей нужен был от меня только секс. Наверно, ей не понравилось. Мы слишком поторопились, и я облажался. Может, нам вообще не стоило этим заниматься. Да, тяжко жить без секса, но еще тяжелее – без Женевьев, которая даже никогда не выносит мне мозг, если мне к вечеру становится нечего сказать.

– Что я сделал не так? – спрашиваю я.

Женевьев кладет ладонь мне на щеку – явно из жалости:

– Я все-таки поеду в лагерь для художников, тупой придурок. Конечно, я пропустила все сроки, но кто-то отозвал заявку, как раз когда я позвонила. Уезжаю на следующий день после дня рождения. Кстати, жду не дождусь узнать, что ты мне на него придумал.

Похоже, я правда тупейший из всех тупых придурков. А еще – самый везучий тупой придурок, потому что моей девушке абсолютно не насрать на свое будущее. И она не бросит меня, даже если я не очень в постели.

Ну, надеюсь.

– Пожалуй, я тоже буду скучать, – отвечаю я. Звучит круто. Почти как когда принцесса Лея призналась Хану Соло в любви, а он ответил: «Я знаю».

Ладошка, жалостливо лежавшая у меня на щеке, сжимается в кулак и врезается мне в плечо. И, пожалуй, ударила бы в лицо, скажи я, что еще ничего не придумал на ее день рождения. Я не могу выбрать что-то дорогое, потому что до конца месяца надо подкинуть маме денег на квартиру.

– Ты, наверно, мечтаешь весь день рождения сидеть в парке и ждать первую звезду…

– Кстати да, было бы идеально.

– Не, скукота! Давай лучше вломимся в НАСА и будем лапать друг друга в невесомости!

– Нереально. И опасно.

– А по-моему, офигенная идея!

– Аарон, этот спор тебе не выиграть.

Женевьев с улыбкой встает и уходит. Я кидаюсь в погоню:

– Да ладно, наверняка где-нибудь у НАСА найдется парочка звезд…

Великий спор «НАСА или парк?» закончился нечестным ходом Женевьев: она опустилась до «потому что я так сказала». Мне, конечно, ни в жизнь не добраться до НАСА, но все равно нечестно.

Уже темнеет. Наверно, девятый час. Повсюду валяются разноцветные лоскутки – остатки боя на шарах с водой. Вокруг мангала с маршмеллоу кружат золотые светлячки. Женевьев впервые пробует жареный зефир – я запечатлеваю исторический момент на хреновую камеру телефона. Женевьев морщится, показывает опущенный вниз большой палец:

– Подгорело! – И выплевывает угощение.

– Настоящая леди, – замечает Нолан.

Женевьев показывает ему средний палец.

– Еще какая!

Парни хором гудят: «О-о-о-о-о!» Я доедаю остаток ее зефиринки. Брат продолжает резаться с друзьями в карты под фонарем, мама пытается вести светскую беседу под грохот сальсы, чьи-то отцы играют пивными бутылками в баскетбол (вместо кольца – мусорка)… а вокруг потерянно слоняется мой новый знакомый Томас.

Я отлепляю руку от плеч Женевьев и бегу к нему:

– Йо!

– Длинный, ну слава богу! – Мы стукаемся кулаками. – Ищу тебя, ищу… Тут что, чей-то день рождения?

Я тыкаю пальцем в свою футболку; видимо, при первой встрече он не прочел надписи:

– День семьи. Мы, жители комплекса «Леонардо», празднуем его каждый год. А в «Джои Роза» что-нибудь такое бывает?

– Не-а. Ничего, что я пришел? Если тут тусовка для своих, я уйду. – Он растерянно оглядывается; у него на лбу огромными буквами проступает: «Да, знаю, я чужак».

– Расслабься. Пойдем, с друзьями познакомлю.

Мы идем к нашим.

– Йо, это Томас! – Женевьев переводит взгляд с меня на него и обратно. – А это Женевьев, моя девушка.

– Привет, – произносит Томас. – Всех с Днем семьи. – Парни вяло машут и кивают.

– Давно вы знакомы? – спрашивает Малявка Фредди.

– Пару часов назад столкнулись. Он как раз расстался с девушкой, и я подумал, ему не повредит поиграть и расслабиться.

– Стоп, – садится Деон. – Не тебя я сегодня у ворот видел? – Он пихает локтем Брендана: – Это он же послал нас в Уголок Трупов?

– Так вот как вы его зовете… – Томас прикладывает одну ладонь к сердцу, другую вытягивает вверх. – Каюсь, это был я. Помог немного Длинному, он совсем потерялся.

– Где живешь? – спрашивает Дэйв Тощий.

– В соседнем комплексе. «Джои Роза».

Наши переглядываются. Мы с парнями из «Джои Роза» много лет сремся, и когда они без приглашения заявляются к нам, то нарываются на драку, но я вижу, что Томас не такой.