Скопус. Антология поэзии и прозы - [47]

Подсчитываем остатки денег и с радостью убеждаемся, что у нас, вместе с бутылкой, наскребется еще на одну бутылку красного.

Мы обегаем все магазины в округе: на Курсовом, два на Метрострое и два на Волхонке. Но только на Волхонке, в магазине, что напротив музея, нам удается купить уже кончающийся портвейн за 1 рубль 42 копейки. Ее распивать идем в стекляшку, которая стоит в глубине Волхонки, по ту же сторону, что и бассейн.

Когда мы выходим из стекляшки, то нас уже пошатывает. Кажется, мы идем в Молочный переулок, который нам очень понравился, но Федя вспоминает, что выпить больше нечего. Денег нет даже на пиво. Мы направляемся к……………………………………………………………

3.

Я живу в угловом доме на улице Дмитриевского, а работаю в экскурсионном бюро, расположенном в ГМИИ им. Пушкина.

Каждый день, уже семь лет подряд, и по всей видимости все оставшиеся годы моей жизни, буду ходить по такому кругу: ул. Дмитриевского — Метростроевская — Кропоткинская площадь — Волхонка, и обратно: Волхонка — Кропоткинская площадь — Саймоновский проезд — Курсовой переулок — 2-ой Зачатьевский переулок — 3-ий Зачатьевский переулок — ул. Дмитриевского — Зачатьевский монастырь, Надвратная церковь (постою, поотдыхаю, спешить на работу не надо) и угол Дмитриевского и Метростроевской.

Рассказ № 4

— Сволочи, — воскликнул человек в черном плаще, и рухнул на землю.

Так начинался для меня этот необычный день.

Было восемь часов утра. Я вышел из дома и направился на службу. Так я делаю каждый день, вот уже пять лет кряду. Пять лет подряд я прохожу одни и те же дома, встречаю одни и те же лица. Но сегодня первый человек, которого я встретил, был мне незнаком. Из подворотни, откуда обычно выбегала девочка лет семи, вышел, пошатываясь, пьяный человек в длинном, черном плаще и пошел к перекрестку.

Читатель, должно быть, ожидает чего-либо страшного, какого-нибудь детектива, но я вынужден его огорчить. Рассказ ни к чему подобному не имеет отношения. Это касается только меня. Это был, действительно, страшный для меня день, но, повторяю, только для меня. А для вас, читатели, это будет скучно, банально.

Почему я вообще заговорил о каком-то пьяном? — Потому, что слово «сволочь», услышанное мною с самого утра в не совсем обычной для меня обстановке, следовало потом за мной повсюду. Сперва пьяный, потом на службе, потом моя Галочка, родители, друзья — все считали своим долгом сказать слово «сволочь».

Поскольку ситуация чисто психологического свойства, то и рассказ будет аналогичного характера.

Итак, я увидел пьяного, идущего по улице, по той же улице, по которой я хожу вот уже пять лет — день ото дня. Пьяный дошел до перекрестка, и, сказав: «сволочь», — свалился. Я подошел к нему, вокруг собралась толпа, пришел милиционер — он бесцеремонно обшарил карманы пьяного, нашел документы и пробормотал: «Чистяков Иван Федорович». Я стоял близко к милиционеру и уже хотел было вступить с ним в пререкания, что, мол, не положено обыскивать пьяных, но, услышав названную фамилию, вспомнил — Чистякова Галина Ивановна. «Черт возьми, теперь ясно, — подумал я, — почему Галченок не хочет водить меня к себе.»

— Простите, — сказал я милиционеру, — я знаю этого человека, и я отвезу его домой, у него больное сердце.

Милиционер спросил у меня адрес, сверил его по паспорту, и отпустил нас. Я достал такси и вволок туда отца моего Галчонка. Он всю дорогу спал и мне с трудом удалось его разбудить, когда мы приехали. Уложив его спать в постель, я уехал на службу.

Там меня встретил наш хозяйственник, хороший парень, мы с ним не раз выпивали, и сказал, что я, сволочь, подвожу его, надо предупреждать, если задерживаешься. Я извинился.

Дорогой читатель вы, вероятно, думаете, что сейчас будут описаны все случаи, когда меня обзывали сволочью, и что это уж слишком скучно. Ну что же, может быть, так, но я говорил же вам, что это касается только меня. Кстати замечу, что этих «сволочей» я заметил только поздно вечером, придя домой, когда родитель заявил мне, что если я, сволочь, буду приходить так поздно, то он будет запирать дверь.

На службе время тянется очень долго, а как вы понимаете, я хотел быстрее увидеть мою любимую, чтобы она смогла оценить мой поступок. Я боялся, как бы это не сказалось на наших отношениях, может, ей будет неприятно, что я узнал «такое» про ее отца. Но, если подходить с человечных позиций, хотя с другой стороны… И так далее, весь рабочий день. Тем более, когда делать совершенно нечего, то только одно и остается, как думать.

В общем, я довел себя до очень нервного состояния, я вспомнил все ее нехорошие поступки, как мне казалось, и решил с ней серьезно и в последний раз поговорить.

Здесь будет уместно сделать небольшое отступление для вас, читатели, хотя это и касается меня, но если я пишу рассказ, то все-таки кто-то его будет читать.

А дело в том, что мне очень противно жить, просто противно. Я всем говорю, что это шизофрения, что это на самом деле черт знает что. И, во-вторых, мой Галченок очень хорошая девочка, и благодаря ей мне становится не противно жить, а ведь известно, что для шизофреника очень трудно расстаться со своей шизофренией.