Скопус-2 - [11]

Шрифт
Интервал

      они мертвы. Хоть это их природа:
   родиться, жить и помереть не без труда —
     от ран, такого-то числа того-то года.
    О, мой народ! тебе не скажешь — стань
     другим. О, не влажна моя гортань!
   Увы, народ мой, не влажна твоя гортань,
    Но ты не торопись ответить — где же
    враги и сверстники твои (такая рань,
   что кажется, я никогда так рано не жил).
   Народ мой, ведь тебе не скажешь стань
    другим, за этим обратясь к себе же.
       … Война, сынок. А ни шиша
     не откликается бессмертная душа.
    В душе искания подобны ловле вши,
    залезшей под счастливую сорочку —
    чего там мародерствовать — гроши,
  какие вытрясешь — пропьются в одиночку,
      я верил бы в бессмертие души,
   да две метафоры перегружают строчку.
        И то едва перенесла строка,
       что Божьим небом полнится рука.
        И в Божье небо отошел туман.
      И любопытный и, как я, не спящий,
      увидит вспученные туши басурман,
    они действительно безглазы и смердящи,
         их кошки шевелят, они из ран
          что-то такое розовое тащат,
       что крутанись в руке моей праща —
        метнул бы в них обломок кирпича.

1982

В первый праздника день когда

1
В первый праздника день когда
   закончился фейерверк
           и
 в небе осталась всего одна
   свет у которой мерк
          то
  выкатывался и сверкал
          то
          ни
          зги
как будто голос упал в металл
          и
     разошлись круги
2
        а голос
   в жидкий летел металл
   с такой высоты холма
         что
       дымилась
     где он пролетал
    огненная бахрома
         и
   херувима лицо цвело
    в отраженном огне
       когда
  ослепительно и тяжело
 шевелился металл на дне
3
и клал пятипалые листья сад
        нам
      на глаза
         и
с мокрых листьев текла роса
    в наши глаза назад
       и брякли
       райские
      соком сна
   яблоки наших глаз
        что
признак зрелости взгляда на
         то
     что снаружи нас:
4
     небо для бедных
       дом бедняка
    приют его и ночлег
         где
  известь сыплется с потолка
    собой представляя снег
         где
   словно это может помочь
     свет напролет в дому
         где
       темнота
      которая ночь
   собой представляет тьму
5
— что впереди — то снаружи нас
    и шаря в листве рукой
 себя собой представляя раз —
        — раз! —
          и
     — вернись рывком
       чтоб лязгнуло
         чтоб
        взгляд
     вперился лобовой
         тьма
   это если смотреть назад
     то есть перед собой
6
  И пусть головой мотает Му
      коровьего языка
           их
    арийского слова «ум»
           мы
        увели быка
 о — как сияли они — дай Бог!
          черепа
         по бокам
           но
    не видать золотых рогов
        пастухам его
          дуракам!
7
            а
         видать им
           ушей
    на воротах наших ворот
        потому что мы
       бе-эзрат ха-Шем![9]
      сами пасем свой скот
           наша
        каменная дорога
         каменная трава
           наша
       их коровьего бога
        мертвая голова!
8
 потому что наша звезда лучей
     навылет и наизусть
           и
         сочится
         поярче
          чем
       алой аорты куст
          пусть
    ветку вспышки не отвести
        липнущую ко лбу
          но мы
     еще предсказать цвести
          способны
         свою судьбу!
9
 Он зря головою мотает Му
          на!
         а не на-
         оборот
  рукокрылый летит в тьму
    писк головой вперед
     так летит касатка
     над самым дном
    эхом на свой крик!
           и
        неопалимый
        горит огнем
      нечеловечий лик.
10
          крик
    до света был сказан
          и
   младенца и мертвеца
          язык
   раздвоенный был змеи
   свистать впереди лица
        и розою
   звон распустила сталь
    в оранжевые круги
          но
 раньше слово успело стать
   чем голос его погиб!
11
            …да!
    из темна безвозвратен свет
             и
         серебряные
           когда
 оправлены стопы в вынутый след
     прошедшего без следа
   и выпиты впадины тише воды
            нас
      обращенных вверх
           в небо
    где помним число звезды
      голос которой мерк
12
           когда
 в ночь на праздника день второй
      тьмы не сомкнувши
            мы
   сад обвели вороным пером
       и грызунов зимы
    и птиц уже различимый рой
       в светлеющем небе
             на
      праздника день второй
            когда
           не взошла
              она
13
      но речь о ней
    посланная в молоко
  вернется поднять взгляд
          с дна
  и до сводчатых потолков
     неба тому назад
         ах!
чтобы в предсмертный визг
     визгу в ответ
       смог
      и встал
оглянуться на стременах
горбатый наездник-мозг!

1986–1989

Наум Вайман

«Начало октября. Начало Страшных дней…»

Начало октября. Начало Страшных дней[10].
Тем, кто не молится, должно быть, одиноко.
Невыносимо душно. Марево. Сирокко.
Скучает Рок. Балует суховей.
Толпа мужчин, укрытых с головой
Большими белыми атласными платками,
Гудит, колышется нестройными рядами.
Как будто ветер шевелит травой.
А я — один. И братства мне не знать.
Как и раба награды — снисхожденья.
Но поднимающийся ропот-песнопенье
Мне не хватает силы презирать.

Еще от автора Игорь Миронович Губерман
Искусство стареть

Новая книга бесподобных гариков и самоироничной прозы знаменитого остроумца и мудреца Игоря Губермана!«Сегодня утром я, как всегда, потерял очки, а пока искал их – начисто забыл, зачем они мне срочно понадобились. И я тогда решил о старости подробно написать, поскольку это хоть и мерзкое, но дьявольски интересное состояние...»С иронией и юмором, с неизменной «фирменной» интонацией Губерман дает советы, как жить, когда приходит она – старость. Причем советы эти хороши не только для «ровесников» автора, которым вроде бы посвящена книга, но и для молодежи.


Путеводитель по стране сионских мудрецов

Известный автор «гариков» Игорь Губерман и художник Александр Окунь уже давно работают в творческом тандеме. Теперь из-под их пера вышла совершенно необыкновенная книга – описать Израиль так, как описывают его эти авторы, прежде не удавалось, пожалуй, никому. Чем-то их труд неуловимо напоминает «Всемирную историю в изложении "Сатирикона"», только всемирность здесь сведена к конкретной точке в плане географии и конкретному народу в плане антропологии. История, аврамическне религии, экономика, легенды, байки, анекдоты, война, искусство – все перемешано здесь во взрывной микс.


Камерные гарики. Прогулки вокруг барака

«Гарики» – четверостишия о жизни и о людях, придуманные однажды поэтом, писателем и просто интересным человеком Игорем Губерманом. Они долго ходили по стране, передаваемые из уст в уста, почти как народное творчество, пока не превратились в книги… В эту вошли – циклы «Камерные гарики», «Московский дневник» и «Сибирский дневник».Также здесь вы найдете «Прогулки вокруг барака» – разрозненные записки о жизни в советском заключении.


Иерусалимские дневники

В эту книгу Игоря Губермана вошли его шестой и седьмой «Иерусалимские дневники» и еще немного стихов из будущей новой книги – девятого дневника.Писатель рассказывает о главных событиях недавних лет – своих концертах («у меня не шоу-бизнес, а Бернард Шоу-бизнес»), ушедших друзьях, о том, как чуть не стал богатым человеком, о любимой «тещиньке» Лидии Либединской и внезапно напавшей болезни… И ничто не может отучить писателя от шуток.


Дар легкомыслия печальный…

Обновленное переиздание блестящих, искрометных «Иерусалимских дневников» Игоря Губермана дополнено новыми гариками, написанными специально для этой книги. Иудейская жилка видна Губерману даже в древних римлянах, а уж про русских и говорить не приходится: катаясь на российской карусели,/ наевшись русской мудрости плодов,/ евреи столь изрядно обрусели,/ что всюду видят происки жидов.


Штрихи к портрету

В романе, открывающем эту книгу, автор знаменитых «физиологическим оптимизмом» четверостиший предстает наделенным острым социальным зрением. «Штрихи к портрету» главного героя романа оказываются и выразительными штрихами к портрету целой исторической эпохи.


Рекомендуем почитать
Игра с огнем

Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.


Будь Жегорт

Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.


Малые Шведки и мимолетные упоминания о иных мирах и окрестностях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контуры и силуэты

ББК 84.445 Д87 Дышленко Б.И. Контуры и силуэты. — СПб.: Издательство ДЕАН, 2002. — 256 с. «…и всеобщая паника, сметающая ряды театральных кресел, и красный луч лазерного прицела, разрезающий фиолетовый пар, и паника на площади, в завихрении вокруг гранитного столба, и воздетые руки пророков над обезумевшей от страха толпой, разинутые в беззвучном крике рты искаженных ужасом лиц, и кровь и мигалки патрульных машин, говорящее что-то лицо комментатора, темные медленно шевелящиеся клубки, рвущихся в улицы, топчущих друг друга людей, и общий план через резкий крест черного ангела на бурлящую площадь, рассеченную бледными молниями трассирующих очередей.» ISBN 5-93630-142-7 © Дышленко Б.И., 2002 © Издательство ДЕАН, 2002.


Параметрическая локализация Абсолюта

Вам знакомо выражение «Учёные выяснили»? И это вовсе не смешно! Они действительно постоянно выясняют и открывают, да такое, что диву даёшься. Вот и в этой книге описано одно из грандиозных открытий видного белорусского учёного Валентина Валентиновича: его истоки и невероятные последствия, оказавшие влияние на весь наш жизненный уклад. Как всё начиналось и к чему всё пришло. Чего мы вообще хотим?


Ограбление по-беларуски

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Исторические новеллы

Новеллы А. Бараша (1889–1952), писателя поколения Второй алии, посвящены судьбе евреев в различные периоды истории народа.



Легенды нашего времени

ЭЛИ ВИЗЕЛЬ — родился в 1928 году в Сигете, Румыния. Пишет в основном по-французски. Получил еврейское религиозное образование. Юношей испытал ужасы концлагерей Освенцим, Биркенау и Бухенвальд. После Второй мировой войны несколько лет жил в Париже, где закончил Сорбонну, затем переехал в Нью-Йорк.Большинство произведений Э.Визеля связаны с темой Катастрофы европейского еврейства («И мир молчал», 1956; «Рассвет», 1961; «День», 1961; «Спустя поколение», 1970), воспринимаемой им как страшная и незабываемая мистерия.


На еврейские темы

В этой маленькой антологии собраны произведения и отрывки из произведений Василия Гроссмана, в которых еврейская тема выступает на первый план или же является главной, определяющей. Главы, в которых находятся выбранные нами отрывки, приведены полностью, без сокращений. В московской ежедневной газете на идише «Эйникайт» («Единство»), которая была закрыта в 1948 году, в двух номерах (за 25.11 и 2.12.1943 г.) был опубликован отрывок из очерка «Украина без евреев». В конце стояло «Продолжение следует», но продолжения почему-то не последовало… Мы даем обратный перевод этой публикации, т. к.