Сколопендр и планктон - [29]
В молочном баре рыжеватая ладно скроенная подавальщица приготовила им четыре большие порции мороженого. И тут Эммануэль заметил Андре Воробьеша. Они были из одного выпуска и когда-то вместе готовились к дипломатным экзаменам.
— Как поживаешь, старик? — приветствовал его Во-робьешь.
— Хорошо, а ты? — поинтересовался в свою очередь Пижон. — Впрочем, что спрашивать, по тебе и так видно, что ты на коне.
На Воробьеше и впрямь был великолепный новый костюм и светлые замшевые ботинки.
— Место в Управлении у тебя, видать, денежное, — промолвил Эммануэль.
— Грех жаловаться, — признался Воробьешь. — А ты сколько получаешь?
Эммануэль вполголоса назвал свое жалованье.
— Неужели! — вскричал Воробьешь. — Ерунда какая! Послушай, я сейчас достаточно влиятельное лицо в Управлении и добьюсь у Кошелота, чтобы тебе повысили зарплату. Он свистнет твоему Генеральному директору… и дело в шляпе… Такая разница между нашими окладами ни в какие ворота не лезет.
— Благодарю, старик, — сказал Эммануэль. — Ну что, по кружечке?
— Нет, извини, меня приятели ждут. Всем привет.
— Да, — произнес Майор, когда Воробьешь ушел, — знакомство в известной степени полезное.
— Не без этого, — подтвердил Эммануэль.
— Если вы не против, — вступил в разговор Видаль, — давайте чуточку поторопимся, а то…
— А то вдруг Полквост вернется, — закончил за него фразу Майор.
— Да нет, — сказал Видаль, — не в этом дело. Просто я хотел заглянуть в книжный магазин, в котором обычно бываю.
Глава VII
Уже с месяц Майор работал в отделе у Полквоста, а его матримониальные дела ничуть не продвинулись. Он не смел и заикнуться дяде о своей сердечной склонности к его племяннице. А этот самый дядя только и думал, что о первом совещании объединенной комиссии по сабантуям, где будет рассматриваться проект спецификции Майора.
К совещанию меж тем все было готово.
Тщательно проверенные документы размножены и пришпилены на картон.
Изготовлены иллюстрации, предназначенные, как сказал бы Полквост, для «предоставления возможности правильного понимания положений проекта».
Загодя были отправлены полторы сотни приглашений, в надежде, что явятся хотя бы человек девять.
И наконец, Майор в лихорадочном возбуждении сочинил памятку для Президента.
Президент, профессор Эпаминондас Д'Обро, академик, был известен во всем мире своими работами о влиянии субботней выпивки на производительные функции слесарей-наладчиков.
Отдел госпожи Трико, организовывавший совещание, уже давно стоял на ушах. Он был весь завален табличками с указателями, которые будут вывешены на подходах к залу, любезно предоставленному для такого случая профсоюзом беспородных кондитеров парижского округа.
За час до совещания Майор козлом пронесся по коридорам и лестницам, все проверил, собрал папки, просмотрел документы — чтобы не ударить в грязь лицом, отвечая на возможные вопросы, и в конце концов убедился, что все в ажуре.
К себе в кабинет он вернулся едва ли не за десять минут до начала совещания. Он быстро переодел рубашку, заменил очки в светлой оправе на черное эбонитовое пенсне, придававшее ему солидность, и взял блокнот для подробнейшего ведения протокола.
Первый заместитель главного инженера Леон-Шарль Полквост требовал, чтобы делали полную стенограмму прений, но в принципе запрещал своим помощникам, которые вели протокол, ею пользоваться — разбирать стенограмму приходилось несколько дней, выдавая целые кипы никому не нужной макулатуры.
Майор наскоро заглянул к шефу, но того не было. Майор вспомнил что на заседании должен был присутствовать Генеральный директор, а в таких случаях Полквост с Волопастом отправлялись к нему задолго до начала заседания объяснить, чего ему не следует говорить. Директор и вправду нередко входил в раж и высказывал столь разумные идеи, что комиссия начисто отвергала представленные проекты спецификции.
Не дожидаясь Полквоста, Майор двинулся прямиком в зал заседаний. Зизани уже находилась там. Ей было поручено стенографировать.
Вокруг стола уже толклось несколько членов Комиссии. Другие члены снимали шляпы в гардеробе, обмениваясь глубокими замечаниями на животрепещущие темы. На подобные заседания являлись одни и те же люди, и все знали друг друга в лицо.
В сопровождении Полквоста, который, задрав голову, вдыхал родные ароматы, вошел Генеральный директор. Походя он удостоил рукопожатием Майора, которого тут же представили Президенту и нескольким особам рангом пониже.
Из ста сорока девяти приглашенных откликнулись двадцать четыре, и Генеральный директор, довольный столь небывалым успехом, радостно потирал руки.
Тут вместе со Сколопендрой порог зала переступил Главный уполномоченный Кошелот — оба с внушающими уважение кожаными портфелями. Первый заместитель главного инженера Полквост рассыпался в почтительных поклонах и, предоставив первого самому себе, повел второго к трибуне.
Президент занял место в центре, справа от него — правительственный уполномоченный, дальше — Генеральный директор. Слева от Президента устроился Полквост, за ним — Майор.
Сколопендр был где-то в зале, ему так и не удалось приблизиться к Зизани.
Машинистка предлагала всем расписаться в списке присутствующих. Глухой шум пододвигаемых стульев и неясный гуд голосов смолкли, и в наступившей затем тишине Президент, заглянув в приготовленную Майором памятку, открыл заседание:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Виан (1920–1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов XX столетия.В сборник избранных произведений Б. Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине».
Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.
Борис Виан писал прозу и стихи, работал журналистом, писал сценарии и снимался в кино (полтора десятка фильмов, к слову сказать), пел и сочинял песни (всего их около четырех сотен). Редкий случай, когда интеллектуальная проза оказывается еще и смешной, но именно таково главное произведение Бориса Виана «Пена дней». Увлекательный, фантасмагорический, феерический роман-загадка и сегодня печатается во всем мире миллионными тиражами. Не случайно Ф. Бегбедер поставил его в первую десятку своего мирового литературного хит-парада. В настоящее издание также вошли романы «Осень в Пекине», «Сердцедёр», «Красная трава», сборник рассказов «Мурашки» и два произведения, написанные Вианом под псевдонимом Вернон Салливан: «У всех мертвых одинаковая кожа» и «Я приду плюнуть на ваши могилы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед Вами необычный сборник рассказов, ведь главными героями и рассказчиками в них являются аляскинские маламуты и сибирские хаски. Они поделятся с Вами забавными, серьезными и печальными событиями своей четвероногой жизни. Эта книга — попытка людей взглянуть на мир глазами своих младших братьев, хотя бы в фантазиях представить, как воспринимают нас, хозяев, наши любимцы. Итак, вы готовы взглянуть на мир глазами собак?
Что будет с нашей планетой завтра, если человек не прекратит варварски истреблять природные богатства? Этот вопрос остро звучит в новом романе Й. М. Зиммеля, в котором есть все: интриги и убийства, продажные политики и отважные журналисты, и, конечно, настоящая любовь. Выдающиеся писатели и ученые пытаются предотвратить гибель всего живого на нашей планете, чтобы каждый приходящий в этот мир ребенок услышал, как вновь и вновь весной поет свою песню жаворонок.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Посвящается Дине Дурбин - актрисе, певице. Жене, матери, хозяйке дома. Просто человеку. Ее история потрясающа, необычна, во многом уникальна. Этот рассказ - мой скромный посильный подарок ей и тем, кто помнит. Для лучшего понимания рассказа стоит знать биографию Дины хотя бы поверхностно.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.