Склока о полку Игореве - [26]

Шрифт
Интервал

члена-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. Необходимость отстаивания принципов "партийности, историзма (в его мировоззренческом и этическом аспектах), -- пишет он, -- вынуждает к критической оценке недостаточно теоретически зрелых и источниковедчески порочных разного рода дилетантских поделок отечественных любителей создавать своего рода 'творимые легенды'. Этот исторический романтизм, в свое время популярный в дворянской историографии России, к сожалению, довольно широко распространяется ныне, особенно в быстро растущем 'промежуточном жанре', который, помещаясь между художественной и научно-популярной литературами, компрометирует и ту, и другую..."

           Давно уже уехал на лифте к дьяволу Михаил Суслов, но проклятие, наложенное им на О. Сулейменова продолжало действовать. (При похоронах Суслова было использовано устройство для автоматического опускания гроба в могилу, действующее по принципу лифта.) В конце 80-х годов Олжас активно занялся политикой. Он создал и возглавил движения "Невада-Семипалатинск", и добился успеха: Семипалатинский ядерный полигон закрыт. Олжас стал заметной политической фигурой, депутатом Съезда СССР. Наконец, он смог преодолеть проклятье серого кардинала...

           1991 год был трагическим для многотысячной армады "гуманитариев", творивших советский идеал Истории. Их кропотливая работа пошла на смарку. Сначала -- ГКЧП, потом -- ельцинский контрпереворот, потом -- Беловежская пуща... Российская империя в форме СССР перестала существовать... Любопытно, какие ничтожные, сиюминутные цели иногда запускают мировые катаклизмы: сегодня мы знаем, что главная (если не единственная) цель Беловежских соглашений -- отстранение от власти М. Горбачёва. Вместе с империей рухнула цензура. Не следует, однако, думать, что в этот момент прекратилась ЛЮБАЯ фальсификация истории.

           В независимом Казахстане Сулейменов организовал партию Конгресс народов Казахстана. В программе -- равенство наций, два равноправных государственных языка -- казахский и русский. Партия добилась неплохих результатов на выборах в парламент. (Русскоязычные составляют больше половины населения Казахстана.) Захотел мечтатель через семьсот лет на совсем другой территории реализовать русско-половецкое единство... Но грянул государственный переворот Назарбаева. Парламент разогнан. Назарбай-хан приступил к сооружению этнократического государства. Русскоязычных сознательно "выжимают" с территории страны. Для новой власти Сулейменов с его русскими стихами и исследованиями поганого славянского эпоса оказался не ко двору... Дальнейшая его судьба мне неизвестна. После экономической катастрофы 1992 г. разорвались человеческие связи: чтобы отправить письмо в Казахстан требуется иметь нешуточный капитал.

           Сейчас в Казахстане такой разгул пантюркизма, о котором Суслов с Лихачёвым и мечтать не могли! Родина слонов, вероятно, переместилась в Алма-Ату! Официальные казахские историки, например, считают, что скифы -- это тюрки! Правда, скифский похоронный обряд никак не соответствует тенгрианскому (характерному для тюрков) и ираноязычие скифов доказано тьмой фактов... Но ведь очень хочется, чтобы скифы были тюрками! Часть вины за этот пир исторического произвола лежит как раз на Суслове со товарищи: когда пружину долго сжимают, а потом отпускают, она проскакивает положение равновесия, т.е. истины...

           Все эти годы Д.С. Лихачёв благополучно играл роль корифея русской культуры, постепенно превращаясь из демократа в монархиста. В 1997 г. он предложил Б.Н. Ельцину придать официальный государственный статус наследникам царской семьи (кирилловичам). Борис Николаевич размышляет, нужны ли ему лавры генералиссимуса Франко...

           Впереди, на багровом горизонте Вечности, мерцает искажённый ненавистью и страданием лик России...

           Киев, город с 50-тысячным населением, лежал на перекрёстке торговых путей север-юг (из Варяг в Греки) и запад-восток (Европа -- Азия). Французский историк Марк Блок в "Феодальном обществе" сообщает: "По путям, соединявшим Баварию с крупным пражским рынком и тянувшимся оттуда по уступам северного склона Карпат до самого Днепра, двигались караваны, на обратном пути груженные также товарами из Константинополя и Азии. В Киеве они встречали могучий перекрестный поток, который по степям и водным путям устанавливал контакт между странами Балтики и Черным и Каспийским морями, а также с оазисами Туркестана. Ибо Запад тогда был не в силах выполнить функцию посредника между Севером или Северо-Востоком континента и Восточным Средиземноморьем; и, без сомнения, он не мог предложить на своих землях ничего равноценного тому мощному товарообмену, что принёс процветание Киевской Руси".

           Шел 6748 год от Сотворения Мира (1240 г.). Псковская Первая летопись сообщает: "татаре пришед Киеву 5 сентября". Орда, ведомая Батыем, Субэдэем и Бурундаем окружила город, стоявший на правом, крутом берегу Днепра. Князь Даниил Романович Галицкий, владевший Киевом, покинул его вместе с дружиной, поручив оборону тысяцкому Дмитру. Город защищали ремесленники, торговцы, крестьяне пригородных сёл. Приступ начался со штурма "


Рекомендуем почитать
«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.