Скитальцы Гора - [55]

Уже в течение многих дней мы всё дальше и дальше забирались в дельту, преследуя косианцев. Несколько раз за это время вперёдсмотрящие замечали маячившую впереди неуловимую баржу, которая явно не принадлежала Ару.

Она уже стала чем-то вроде символа, обозначавшего косианцев, символа преследуемого противника. Конечно, с военной точки зрения, учитывая принятую за догму основную гипотезу руководства армии Ара, нетрудно было связать эту баржу с косианцами, предполагая что, это некое их арьергардное плавсредство. Ну а тот факт, что настигнуть это судно оказалось крайне сложно, только поощрял такую гипотезу.

— Ну же, давай слин, — прошептал конвоир, ещё плотнее прижимая сталь к моему горлу, — попытайся предупредить своих дружков. Давай!

Но я оставался абсолютно неподвижен.

— Уже скоро, — прошипел он, — наши парни напоят свои мечи кровью слинов с Коса.

Неприятно было чувствовать лезвие его ножа на своём горле. Я замер, как каменное изваяние. А мимо меня всё шли и шли солдаты.

— Именно поэтому тебя взяли с собой в дельту, — усмехнулся мой охранник, — чтобы Ты смог своими собственными глазами увидеть всю бесполезность своих действий против Ара и уничтожение твоих работодателей.

Я даже дышать стал через раз, чтобы не дать повода этому сумасшедшему с ножом в руке.

— Впрочем, Ты же шпион, — засмеялся парень, — так что Ты не будешь даже пытаться предупредить их. Я в этом уверен. Ты бы слишком умён, чтобы поступить столь опрометчиво. Шпионов, насколько я понимаю, всегда больше интересует их собственная шкура. Но теперь твоя шкура, больше не твоя, мой косианский слин, теперь она принадлежит Ару. Ведь именно об этом говорят ярмо на твоей шее и сбруя на спине, не так ли?

Я даже не кивнул в ответ на его вопрос. Сейчас я больше всего опасался, как бы он, будучи столь возбуждён, не дёрнул рукой, услышав сигнал к атаке, прозвучавший с баржи, нависавшей прямо над нами.

— Твоя шкура, шпион, — продолжил издеваться он, — принадлежит Ару, так же, как шкура рабыни принадлежит её хозяину.

Я чувствовал, что сигнал протрубят совсем скоро. К этому времени все солдаты должны были выйти на позицию атаки.

— Возможно, Ты задумал попытаться сбежать? — осведомился мой конвоир, и я почувствовал, как нож вжался в кожу чуть сильнее.

Как всё же страшно чувствовать своим горлом сталь гореанской остроты. Вдруг он повернул клинок так, что я почувствовал не лезвие, а боковую поверхность. Почти в тот же самый момент, спереди и с флангов, донеслись боевые крики Ара и звук движения больших масс людей, сотен, если не тысяч ног, спешащих преодолев болото, сойтись с невидимым пока противником, олицетворением которого была неуловимая баржа, наконец-то почти настигнутая. Когда конвоир прижал свой нож к моему горлу боковой стороной, я рефлекторно закрыл глаза и задержал дыхание. Но едва отгремели первые боевые кличи, топот и плеск стал привычным, как нож немедленно вернулся в прежнее положение, острое, как бритва, лезвие снова угрожало моему горлу.

— Спокойно, спокойно, — шептал мне прямо в ухо конвоир.

Я и не собирался шевелиться, в моём положении это было вредно для здоровья.

Однако мы так и не услышали ожидаемого звона скрещивающихся мечей, криков победы и мольбы о пощаде. Всё что мы действительно слышали, это мужчин, поднимающихся на баржу.

Само собой, мой конвоир был удивлен происходящим куда больше меня. Но свой нож от моего горла он убирать не спешил. Если бы бегущие с поля боя через болото косианцы случайно оказались бы рядом с нами, то я нисколько не сомневался, что в его намерения входило первым делом перерезать моё горло. В принципе я его понимал, только так он мог предотвратить моё спасение и освободить руки, чтобы или защищаться или убегать.

Но прошло совсем немного времени, и конвоир убрал нож от моего горла, и встал, озадаченно озираясь.

Никаких беглецов, пробирающихся через заросли ренса не наблюдалось. Лично я не видел в этом ничего удивительного, поскольку изначально предполагал подобный финал.

Спустя несколько енов из изрядно переломанных пробежавшей через них толпы зарослей ренса появился мужчина, покрытый илом и налипшими листьями ренса. Мне не нужно было долго гадать, что это посыльный, да и суть его миссии для меня уже была в принципе ясна. Оружие его, кстати, пока что было обнажено.

— Веди пленника, — скомандовал он конвоиру, и тот набросил верёвку на мою шею и только лишь затем снял ремния сбруи.

Конвоир, вместе с курьером, приткнул плот к небольшой отмели, опасаясь, что потом его просто не найдут в изобилующей предательскими течениями дельте.

— Пойдёшь впереди, — приказал конвоир, кивая в сторону, откуда прошёл посыльный.

Выкарабкавшись из густых зарослей, я почти уткнулся носом в борт низкой крытой баржи. Вокруг расположилось множество солдат, уже притащивших сюда часть своих плавсредств. Баржа, как оказалось, сидела на мели, сильно накренившись на правый борт. Это был очередной песчаный наносной островок, приди сюда солдаты на ан позже, изменись ветер или течение, и они ничего бы не нашли, судно просто унесло бы в неизвестном направлении.

— Доставьте его на палубу, — приказал офицер, находившийся на барже.