Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2 - [33]

Именно с этого времени могло начаться массовое проникновение словен на нижнее течение Волхова, хотя и в дальнейшем эта область вместе с юго-восточным Приладожьем не находится в зависимости от словенского Новгорода, а представляет собой вплоть до 30-х гг. XI в. (а возможно, и несколько позднее) особую самоуправляющуюся территорию с центром в Ладоге, подчиняющуюся (временами лишь номинально) непосредственно Киеву и отличающуюся сложным по составу населением, среди которого носителем социально активного начала до 1030-х гг. являлся варяжский этнический компонент.

Свидетельство ПВЛ под 947 г. об упорядочении княгиней Ольгой системы даней, поступающих в Новгород из областей по Мсте и Луге, говорит о том, что население, непосредственно ориентированное на Новгород, в середине X в. распространялось на северо-запад и на восток от Ильменя, а не непосредственно на север – по Волхову. Вероятно, именно со времен Ольги начинается бурный рост Новгорода как города, поскольку к 953 г. относятся древнейшие следы уличной застройки с мостовыми в Неревском конце. Напомним, что подобная застройка Ладоги имела место в начале X в., на полвека раньше.

В результате сравнительного анализа ПВЛ и НПЛм (Новгородской первой летописи младшего извода) автор статьи пришел к убеждению, что в ПВЛ можно выделить следующие сохранившиеся в эпической памяти восточного славянства этапы его «догосударственной» истории: а) уход с Дуная и расселение по Восточно-Европейской равнине (в том числе словен и полочан); б) существование полян до Кия; в) время жизни Кия и его братьев; г) возникновение отдельных княжений у словен, полочан, дреговичей, древлян, полян; д) приход «от ляхов» радимичей и вятичей и поселение их на Соже и Оке; е) жизнь «в мире» центральной группы восточных славян – вятичей, радимичей, хорватов, дулебов, древлян, полян и северян; на это же время падает, видимо, и воспоминание о столкновении полян с древлянами и уличами; ж) дань, которую одновременно платили словене, кривичи, меря и чудь варягам, а поляне, север, вятичи – хазарам; сюда же относится эпизод с выплатой полянской дани хазарам мечами. Рассказ об угнетении дулебов обрами не занимает точно определенного места в этой последовательности событий, но, во всяком случае, предшествует этапу е.

При дальнейших расчетах мы исходим из того, что каждый из семи выделенных этапов должен был в среднем занимать время, по меньшей мере равное промежутку между двумя поколениями людей – около 20–25 лет. При этом вполне вероятно, что расселение словен на северо-восток было актом не одновременным и берега Ильменя были заселены выходцами с юга позднее, чем берега Днепра, однако не позже этапа д – переселения радимичей и вятичей.

Исходя из всего изложенного, можно полагать, что уход части словен из Подунавья и Прикарпатья начался после событий начала VII в. и до утверждения болгар в нижнем Подунавье в 680 г. Вероятнее всего связать начало этого процесса со временем, когда было приостановлено до этого победоносное наступление авар и словен на Византию (626 г.), аварский каганат вступил в период кризиса (623–631 гг.), когда в причерномор-ских степях сформировалось мощное болгарское объединение (640-е гг.), распространившее в 668 г. свою власть на левобережное Подунавье, и когда Византия начала новое удачное контрнаступление на славян южнее Дуная (658 г.), а севернее Дуная впервые были зафиксированы влахи как самостоятельная этническая группа (конец VII в.). Исходя из этих фактов, можно предполагать, что причины, обусловившие движение славян на север, возникли во второй-третьей четверти VII в. Учитывая характер славянских передвижений этого времени, естественно полагать, что для достижения ими берегов Ильменя и Полоты потребовалось некоторое время и поэтому они никак не могли там появиться до 650 г., а вероятно, проникли сюда не ранее конца VII в.

Поздняя хронологическая граница возможного появления словен на северо-западе определяется временем «варяжской дани». Как известно, эта «дань» вместе с «данью хазарской», определенно взимавшейся в течение длительного времени, приурочена в ПВЛ к 859 г., а освобождение от варяжской дани отнесено к 862 г. вместе с рядом других событий, которые явно не укладываются в рамки одного года. При этом следует напомнить, что многие доступные проверке даты русской и славянской истории начального периода оказываются в ПВЛ основательно завышенными (начало царствования императора Михаила, с которым связывают «начало Руси», помечено 852 г. вместо 842 г., поход Руси на Константинополь в 860 г. описан под 866 г., смерть болгарского царя Симеона отнесена к 942 г. вместо 927 г.). Поэтому есть все основания полагать, что антиваряжское восстание следует относить ко времени около середины IX в., а выплату дани варягам – к непосредственно предшествующему периоду. Этот период варяжской активности в Восточной Европе отмечен в целом ряде разнообразных по происхождению письменных источников. Это, во-первых, известное сообщение Бертинских анналов, из которого явствует, что около 838 г. в Константинополе появились послы северного народа Rhos, правитель которого именуется chakan; эти люди, боясь возвращаться на север через приднепровские степи (занятые тогда венграми), были отправлены в 839 г. на родину через Германию, где при дворе Людовика Благочестивого было установлено, что эти люди по национальности шведы (Vasiliev 1946: 6–13, 64–67). Позднее в письме 871 г. к императору Василию I Македонянину король Людовик Немецкий сообщает, что титулом «каган» называются правители аваров, болгар, хазар и норманнов (Артамонов 1962: 366). Вероятно, каганом мог называться лишь глава какой-то восточной группы норманнов, усвоившей этот титул в результате знакомства с хазарским каганатом, через земли которого проходили все пути торговых путешествий и грабительских походов на богатый юго-восток. В связь с сообщением о событиях 838–839 гг. арабисты ставят древнейший пласт сведений арабских авторов о Руси (первая половина IX в.), в котором содержатся данные о североевропейских русах, живущих на острове, вокруг которого озеро (вариант – море), в болотистой, нездоровой местности, покрытой лесами; владыка этих русов именуется хакан-рус (Заходер 1967: 78–79). Для понимания этнической природы этих русов небезынтересно привлечь сообщение Якуби о нападении в 843–844 гг. на Севилью неких «маджус» (арабское название норманнов. –