Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2 - [32]

В 520–540 гг. во время борьбы с «ромеями» на дунайском границе и походов полководцев Германа и Хильбудия на славян и антов у них оформляется некий эпический образ могучих «волхов». Уход части антов из Подунавья на свою основную территорию, в украинскую лесостепь, в конце 540-х гг. мог способствовать распространению сведений о Дунае и волхах в антской среде, тем более что какая-то группа антов участвовала и в подунайских событиях 602 г. Удар византийской армии по славянам в 593–602 гг. «освежил» уже сложившийся образ волхов. В начале VII в. славяне прорывают римскую границу, что приводит к катастрофическому упадку византийской городской культуры в Подунавье и к заселению славянами Балкан. В связи с этим области к югу от Дуная становятся менее привлекательными для славян, оставшихся севернее Дуная и в Прикарпатье; система военных походов в Подунавье с целью захвата богатства и пленных оказалась нарушенной. Эти причины, сочетающиеся с разрушением аваро-славянского симбиоза, активизацией болгар, процессами консолидации романского населения севернее Дуная, контрнаступлением Византии, междоусобными столкновениями, приводят к тому, что Подунавье перестает быть центром притяжения для всего славянства (в том числе повисленского и восточноевропейского), и поэтому отдельные группы славян Подунавья, Прикарпатья, а также и более отдаленных областей, откуда, однако, предпринимались походы на Дунай, начинают мигрировать в северном и северо-восточном направлении в Повисленье и Поднепровье, возвращаясь на свои более древние «прародины» и встречая там и праславянское, и славяно-балтское, и балтское население. Отдельные группы в этом обратном движении выходят и за границы древней славяно-балтской территории (словене ильменские). Вероятно, именно в Подунавье и в Прикарпатье с середины V по середину VII в. в условиях некоторой обособленности и удаленности от родственного и довольно аморфного балтославянского массива племен на северо-востоке, происходит консолидации праславянских племен в борьбе с сильными иноязычными и инокультурными противниками и окончательное оформление наиболее активных юго-западных групп праславянства в самосознающее свое единство историческое славянство, что и нашло свое отражение в сообщении ПВЛ о «дунайском этапе» истории славян и о борьбе их с «волхами». Поэтому в рамках данной статьи речь идет о появлении на Северо-Западе лишь тех «прогрессивных» групп славянства (т. е. «словен» в понимании ПВЛ), исходным пунктом движения которых на север была дунайско-прикарпатская область (хотя в процессе движения они могли включать в свой состав и более северные родственные группы).

Среди этнических единиц, отмеченных ПВЛ в Восточной Европе и причисляемых в современной исторической литературе к славянам, можно выделить следующие группы: а) «словене», видимо не менявшие в пределах «эпической памяти славянства» мест своего обитания, – белые хорваты (хорваты и дулебы), вероятно позднее именовавшиеся бужанами и волынянами; б) «словене», расселившиеся с Дуная, – поляне, древляне, дреговичи, полочане, словене, север; в) пришедшие «от ляхов» (а ляхи, по ПВЛ, тоже потомки дунайских словен) – радимичи и вятичи; г) живущие на юге, в зоне степи и южной лесостепи уличи и тиверцы (на билингвизм последних имеется указание в ПВЛ под 907 г.); д) живущие на севере кривичи, которые не причисляются ни к «словенам», ни к «иным языцем», дающим дань руси.

Таким образом, в рамках настоящей статьи речь идет лишь о первом появлении на северо-западе словен ильменских и полочан, причисляемых к «словенам». В недатированной части ПВЛ полочане, живущие на р. Полоте, определенно отличаются от кривичей, представляя собой отдельный остров «собственно словен» к западу от обширной территории кривичей. Вопрос же о соотношении в более позднее время этих двух этнонимов (полочане и кривичи) и стоящих за ними этнических групп чрезвычайно сложен и должен быть рассмотрен отдельно.

По ПВЛ, первоначальной территорией словен ильменских было Приильменье, включающее в себя и самые верховья р. Волхов. Обычно в исторической литературе и на картах им отводится более обширная область, охватывающая, в частности, все течение Волхова, вплоть до Ладоги, хотя для этого в источниках нет достаточных оснований. Определяя расселение этнических групп по рекам, авторы ПВЛ отмечают и такие маленькие речки, как Полота, и слабо использовавшиеся как торговые артерии Сейм и Сулу, где жили северяне, а также указывают на поселение полян на гористом и лесистом, т. е. правом, берегу Днепра и на обитание кривичей в верховьях трех рек (Западная Двина, Днепр, Волга), а муромы, мордвы и черемисов – у слияния Волги и Оки; поэтому совершенно невозможно, чтобы летописец ничего не сказал о расселении словен по такой крупной, важной и хорошо ему известной торговой магистрали, как река Волхов, если бы словене занимали вниз по Волхову хоть сколько-нибудь значительную территорию. Видимо, нижнее Поволховье, севернее порогов, либо было занято какой-то особой этнической группой, название которой по каким-то причинам не сохранилось в ПВЛ, либо в момент появления словен на севере эта «опасная» область, лежащая на торговой магистрали «международного значения» и легко доступная для набегов с моря, была вообще слабо заселена. Позднее именно и только здесь могли осесть те «варяги из-за моря», которые обложили данью словен, кривичей, чудь и мерю. Лишь для более позднего и короткого периода (по ПВЛ, около 862 г.), когда словене и их союзники прогоняют варягов и пришедший к ним «на княжение» Рюрик «садится» первоначально в Ладоге, можно утверждать, что Ладога была подчинена на короткое время словенам Приильменья, а позднее (около 864–882 гг.) варяжскому князю, «сидевшему» в Новгороде, в земле словен.