Сказочные самоцветы Дагестана - [33]

Через десять лет Молла Насретдин встретил сына своего гостя.

– Ну как, хороша моя трава?

– Чтоб погибнуть твоей траве! – отвечает гость. – И скучать с ней некогда, – весь аул в небо дымит; и воры нас обходят, – весь аул даже ночью дымит; и старости теперь в ауле не видно, – все до седин умирают.

– Вот видишь, – обрадовался Молла Насретдин, – от какой ещё вещи можно получить сразу три пользы.

* * *

Молла Насретдин уговорил на базаре незнакомого чабана, чтобы тот дал ему в долг десять овец.

Молла Насретдин увёл овец, а над чабаном стали смеяться. Нашёл, мол, кому поверить в долг! Чабан кинулся во двор Моллы Насретдина и потребовал овец обратно. Одной овцы не хватило. Чабан говорит «девять», Молла Насретдин – «десять». Спорили, спорили, решили позвать кадия.

Кадий отобрал восемь свидетелей, разогнал по двору овец и велел, чтоб каждый поймал по одной овце. Молла Насретдин кинулся за овцой первым, за ним – свидетели. Для чабана десятой овцы не оказалось.

– Вот видишь, – сказал кадий Молле Насретдину, – ему овцы не хватило.

– Хватило бы, – ответил Молла Насретдин, – надо было только ловить первым, как я!

* * *

Молла Насретдин целый год напрашивался на обед к скупому соседу. Тот позвал, но налил в тарелки самый горячий суп, а жене сказал:

– Вечно у тебя всё холодное!

Молла Насретдин глотнул ложку супа и уставился в потолок.

– Ты о моих балках на потолке? – спрашивает сосед. – Хорошие балки, крепкие – по две мерки зерна платил!

На другой день Молла Насретдин позвал соседа на чай, налил в толстые чашки кипяток, а на жену накричал:

– Вечно у тебя так, – сахару много, а тепла мало! Сосед обрадовался сладкому чаю, глотнул и уставился в потолок.

– У меня балки тоже, ничего, – ухмыляется Молла Насретдин, – вот только дешевле стоят.

* * *

Однажды Молла Насретдин отправился на мельницу молоть пшеницу. Улучив момент, он пересыпал горсть зерна из чужого мешка в свой. Мельник заметил:

– Что ты делаешь, Молла? Как тебе не стыдно?

– Я же дурачок, – ответил Молла Насретдин.

– Если ты дурак, так почему ж не сыплешь из своего мешка в чужой?

– Если бы я так сделал, мне не пришлось бы говорить, что я – дурак. Всё и так было бы ясно.

* * *

Молла Насретдин продал простыню, купил мешок муки и нанял амбала, чтобы отнести покупку домой. Амбал был чужой в ауле и, воспользовавшись суматохой на базаре, удрал от Моллы.

Через год Молла Насретдин заметил на базаре своего амбала и скрылся от него в бакалейную лавку.

– Почему ты убежал от этого человека? – удивился лавочник.

– Я не расплатился с ним за то, что он нёс мешок муки, – ответил Молла Насретдин. – Ради бога, не выдавай меня!

* * *

Однажды Молла Насретдин сидел на берегу речки. К нему подошли десять слепых и упросили, чтобы Молла перенёс их на другой берег. Молла потребовал плату – по пятаку с человека.

Когда Молла Насретдин переносил последнего слепого, он нечаянно уронил его в воду. Слепые зашумели.

Молла Насретдин рассердился:

– Чего вы кричите? Дадите мне на пятак меньше и дело с концом, – пусть тонет!

* * *

К Молле Насретдину ночью забрался вор и стал пилить во дворе стояк, на котором держалась дверь в хлев. Молла Насретдин проснулся и крикнул:

– Э, прохожий, что ты там делаешь?

– Играю на скрипке, – пошутил вор.

– У скрипки, кажется, другие звуки, – сказал Молла Насретдин.

– Звуки моей скрипки ты услышишь утром, – похвастался вор.

– А ты свой смычок бросишь ещё ночью, – рассмеялся Молла Насретдин.

Молла оказался прав. Хлев был пустой, и вор с досады забросил свою пилу.

* * *

Жена Моллы Насретдина подала на стол горячий суп. Забыв об этом, она так обожглась, что даже заплакала.

– Что ты плачешь? – спросил Молла Насретдин.

– Вспомнила своих покойных родителей, вот и прослезилась, – ответила жена. – Ох, как они любили суп с горохом!

Молла Насретдин хлебнул горохового супа и тоже обжёгся.

– Ну, а ты чего плачешь? – смеётся жена.

– Я вспомнил, что черти оставили после родителей тебя сиротку, и пожалел об этом, – ответил Молла Насретдин и отодвинул тарелку.

* * *

Жена Моллы Насретдина купила абрикосы, чтобы насушить их на зиму, сложила подальше в комнате, а сама пошла за соседкой. Чтобы муж не позарился на абрикосы, жена Моллы намазала пол свежей глиной и полила водой.

Молла Насретдин уселся на осла, въехал в комнату и взял абрикосы.

Жена вернулась с соседкой домой, удивилась и сказала:

– Валлах, это ноги осла, но голова – моего мужа!

Из лезгинских каравели

Ширванский шейх забрёл в Джабу и стал хвастать, как он был в гостях у Аллаха на седьмом небе, и как приятно было там кейфовать.

Мимо проходил хитрец из Ахтов.

– Эй, шейх, – спросил он, – а не почувствовал ли ты, что тебя там у Аллаха что-то хлестало по лицу?

– Что ты? – возмутился шейх. – Это было нежное, нежное, как ветерок, как мех…

– Так это был хвост моего осла, – сказал ахтынец.

Все засмеялись и перестали слушать шейха.

* * *

Богомольный ахтынец пристроился для намаза на берегу канавы. Пока он совершал омовение, его чувяк упал в канаву и поплыл к речке.

Богомолец забыл про молитву и закричал канаве:

– Эй, ты, возьми свой намаз, отдай мой чарык!

* * *

К скупому Пириму зашёл гость из Джабы. Пирим поставил на стол самовар и поколол сахар на кусочки величиной с ячменное зерно.