Сказки тряпичного толстяка - [7]
Даже Стеклянная кошка не всегда понимала людей. Как-то она призналась мне в этом. Хотя она уже давно жила с ними и считалась самой умной в большой комнате по части человековедения.
Так вот, в первую ночь, когда Лика появилась на верхней полке, я спросил, как ее зовут.
– Я не знаю, – грустно сказала она.
Она тогда была растеряна и совсем не понимала, где она очутилась. Я все объяснил ей, показал комнату, познакомил со Стеклянной кошкой и цветами на окне. Правда, тогда мы еще не знали, как ее зовут, но это никого не смутило. Лика была очень приветлива и обходительна со всеми. Говорила им «спасибо» и «пожалуйста», и делала книксены. Вы знаете, что такое книксен? Если нет, то я вам сейчас расскажу. Чтобы сделать книксен, надо чуть-чуть присесть и сразу выпрямиться, тогда все тоже будут считать вас очень обходительными. Думаю, справедливо будет сказать, что Лика очень всем понравилась. Потом она сказала, что хочет танцевать. Я даже не заметил, как легко она прыгнула и оказалась на самой середине комнаты. Она встала на цыпочки и медленно подняла руки над головой, совсем как когда стояла на своей подставке. И вдруг закружилась на одной ноге, да так быстро, что я перестал видеть ее лицо. Лика танцевала и танцевала до утра. И так было три ночи подряд. Она спускалась на пол, едва люди засыпали, и поднималась на свою полку только тогда, когда слышала в спальне шаги сына, который просыпался раньше всех.
А однажды Лика научила меня танцевать вальс. Сначала у меня плохо получалось, хотя я старался делать все точно так, как она мне говорила, и я уже перестал надеяться, что научусь танцевать, как вдруг стало немного получаться. И мне это очень понравилось. Мы повторяли движения раз за разом, и Лика все время повторяла: «Раз-два-три, раз-два-три», чтобы я не запутался в своих ногах. И так понемногу я научился. И, знаете, в конце концов, у меня стало выходить совсем не плохо, и танцевать мне нравилось все больше и больше. Теперь мы не просто кружились, взявшись за руки, а танцевали вальс. И это было здорово.
На следующий день после того, как Лика появилась у нас, сын увидел ее и спросил у родителей, как ее зовут. Мама взяла ее с полки, долго смотрела на нее, а потом сказала, что ее будут звать Ликой. Так у Лики появилось ее имя. И оно сразу всем понравилось, как и она сама, потому что было похоже на нее. Это имя было такое легкое, и когда я произносил его, мне казалось, что оно имеет вкус карамели. Конечно же, как вы понимаете, я никогда не пробовал карамель и не мог знать ее вкуса (как и никакого другого). Но я часто видел, как мальчик закрывал глаза и улыбался от удовольствия, когда ел карамельные конфеты. Думаю, мне было также приятно называть Лику по имени.
В ту теплую весеннюю ночь я сидел на верхней полке и слушал книгу. Сейчас уже не помню, какую именно. Лика, как обычно танцевала на полу, в лунном свете, и вместе с ней на полу танцевала ее большая тень. Вдруг, неизвестно откуда, в комнату влетела большая ночная бабочка и села на полку рядом со мной. Я никогда раньше не видел таких больших ночных бабочек. Да она была больше моей головы, вся черная-пречерная и, насколько я смог разглядеть, еще и мохнатая. Да-да, на спине у нее была довольно густая черная шерстка, совсем как у кошек или собак. Она сидела рядом и, казалось, не обращала на меня никакого внимания. Она смотрела на Лику. Видно, бабочке тоже нравилось, как она танцует. А я все никак не мог оторвать глаз от бабочкиной шерсти. И только я протянул руку, чтобы погладить ее, как она вспорхнула с полки и стала кружить под самым потолком, около люстры. Вдоволь налетавшись, бабочка села на полу, рядом с тем местом, где начиналась полоска лунного света, и, слегка помахивая легкими черными крылышками, опять стала смотреть на Лику. Я подумал, что теперь бабочка решила разглядеть ее поближе. Книгу я уже не слушал, мне стало жутко интересно, что же будет дальше. А дальше было вот что…
Лика вдруг перестала танцевать, обратила внимание на бабочку и стала ее разглядывать. Она сделала несколько шагов в ее сторону, но бабочка, казалось, совсем не боялась. Я думал, что, вот сейчас, еще один шаг, и она непременно улетит (я знал, что бабочки – нежные и пугливые, и с ними надо обращаться очень деликатно). Но не тут-то было. Лика подошла к бабочке и погладила ее между больших черных крыльев по мохнатой спинке. Вы можете представить себе такое? Видимо, бабочке это понравилось, (как понравилась и сама Лика) и тогда она взлетела и стала кружить вокруг Лики, как вокруг горящей лампочки. Ведь всякие ночные насекомые очень любят свет. Об этом мне говорила Стеклянная кошка. Да и мы с Цветком много раз видели из окна, как они летали вокруг фонаря во дворе. Цветок говорил мне, что они просто боятся темноты, вот и стараются держаться поближе к свету.
– Почему же тогда они живут ночью, когда могли бы летать днем? – спрашивал я.
Цветок отвечал, что днем летают другие насекомые. Почти все они яркие и красивые. Взять хотя бы дневных бабочек или шмелей. А ночные насекомые: мотыльки и разные мошки, да и бабочки тоже, все бледные или черные, и совсем не такие красивые. Вот они и стесняются летать днем. Тут уж я не мог с ним спорить. И мне ничего не оставалось, как только согласиться с ним и пожалеть бедных ночных насекомых.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.