Сказки тряпичного толстяка - [10]

Шрифт
Интервал

А всегда, когда я чего-то не знал, я шел за советом к Стеклянной кошке. Так я сделал и на этот раз. Стеклянная кошка очень внимательно выслушала меня и стала чесать за ухом (она всегда делала так, когда думала).

Немного подумав, Стеклянная кошка сказала:

– Если этого Таракана нельзя поймать, значит надо сделать так, чтобы он сам ушел из большой комнаты.

– А как же так сделать? – спросила Лика.

– Ему должно у нас не понравиться, – отвечала Стеклянная кошка, – что он не любит больше всего?

– Пыль, – радостно сказала Лика, – он очень не любит пыль. У него от нее арелгия, и она постоянно лезет ему в нос, так он сказал.

– Значит, – продолжала Стеклянная кошка, почесывая за ухом, – надо взять много-много пыли и разбросать за книгами, где ходит Таракан. Тогда ему разонравится есть буквы из наших книг, и он уйдет сам.

– Как хорошо ты придумала, – обрадовался я, – но где нам взять много-много пыли?

– Этого я не знаю, – грустно сказала Стеклянная кошка – но я обязательно что-нибудь придумаю.

– Я знаю, я знаю, – закричала Лика и от радости запрыгала на месте.

– Тшшш, – шикнула на нее Стеклянная кошка, – перестань кричать, а то разбудишь людей. Говори, только тихо.

– Это же очень просто, – ответила Лика уже гораздо тише, – надо всего лишь немного поскучать.

– А как это, поскучать? – удивилась Стеклянная кошка (и, надо сказать, я удивился не меньше нее).

– Просто надо сидеть на одном месте, молчать и ничего не делать, – отвечала Лика.

– А причем тут пыль? – спросил я, – разве от этого ее станет больше?

– Конечно, – сказала Лика, – пыль ведь и получается от скуки.

– Как это? – удивилась Стеклянная кошка.

– Очень просто, – улыбнулась балерина, – когда скучаешь, всегда появляется пыль. Разве вы не знали?

Мы, и правда, этого не знали. Никто из нас не любил пыль, но откуда она берется, мы никогда раньше не задумывались.

– Я помню то время, когда еще стояла на витрине в магазине, – начала Лика, – Это было ужасно скучно, потому что там я не могла танцевать даже ночью. Для этого там было слишком тесно. Целые дни я смотрела на улицу, где постоянно туда-сюда проходили люди. Кто-то из них останавливался, чтобы получше разглядеть меня, или моих соседей. Кто-то заходил в магазин и скоро выходил наружу. Но это случалось редко. Люди не задерживались там надолго. Еще реже они покупали что-нибудь.

– Почему? – неожиданно спросила Стеклянная кошка.

– Потому что там было очень пыльно и темно, – спокойно ответила Лика.

– Почему? – перебил ее я.

– Из-за Старушки Кхе, – сказала балерина, – она была хозяйкой магазина и продавала статуэтки и разные старые вещи уже очень давно. Об этом мне рассказал керамический слоник с отбитым хоботом, который жил там дольше всех. Ее звали так потому, что она постоянно покашливала и получался звук, похожий на «Кхе». Эта старушка с виду была самая обычная и не отличалась от всех остальных старушек до тех пор, пока не снимала шляпу. Мало того, что ее прическа напоминала огромное птичье гнездо, она еще была ярко-фиолетовой.

Лика рассказывала дальше, и мы узнали, что Старушка Кхе заходила в магазин рано утром, вешала на крючок свой старый бежевый плащ, который носила в любую погоду, усаживалась на свое место за прилавком и начинала смотреть в окно. За этим занятием она проводила целые дни, вплоть до закрытия магазина, прерываясь только на обед. Тут я подумал, что, наверное, Старушка Кхе ждала маленьких, очень красивых птичек, которые давным-давно покинули фиолетовое гнездо у нее на голове, но почему-то не сказал этого вслух. Еще я подумал, что возможно они нашли гнездо попросторнее или их поймали и посадили в клетки.

Лика говорила, что всегда, когда Старушка неподвижно сидела, глядя в окно, она и ее соседи по витрине слышали, как в темных углах и на полках появляется все больше и больше пыли. Она говорила нам, что этот звук похож на тихое шипение или шуршание, и если его услышишь один раз, то уже ни с чем не спутаешь.

– Но ведь мы целые дни неподвижно стоим на своих местах и ничего не слышим, – перебила Лику Стеклянная кошка, и ее хвост чуть дернулся, – разве это считается? Она, как всегда, была очень наблюдательна.

– Нет, – ответила балерина, слегка улыбаясь, – мы же постоянно смотрим, что делают люди, слушаем, о чем они говорят, а это совсем не скучно. Вот я и предлагаю немного поскучать, чтобы этот Таракан ушел – закончила она.

– Впервые слышу, чтобы от скуки появлялась пыль, – сказала недоверчиво Стеклянная кошка, – но раз ты говоришь – можно попробовать. Ведь других предложений пока нет.

И я с ней согласился.

Скучать мы решили весь следующий день и еще ночь, чтобы все получилось наверняка. Для этого мы договорились днем не следить за людьми, и потом оставаться без движения до самого утра. Это было сложно, но оно того стоило. Надо сказать, что этот скучный день был самым долгим из тех, что я могу припомнить, и во все время никто из нас не слышал ни шуршания, ни шипения или чего-то похожего. Как потом объяснила Лика, это потому, что все звуки для нас заглушали людские голоса и телевизор. Зато ночью, когда вокруг стало темно и все затихло, мы понемногу стали замечать тихий шум, о котором она говорила. Описать его словами было бы довольно трудно, но мне он напомнил звук закипающей воды. С каждым часом он становился все громче и громче (видно, мы старались на славу) и к рассвету стало казаться, что он повсюду. Он был такой громкий, что я подумал, вот-вот разбудит людей, но они почему-то спали. Когда рассвело и наступило утро, мы очень удивились, потому что поняли, что сидим в пыли. Она была повсюду: на нас, на полках вокруг, на книгах. Но мы все еще не знали, сколько пыли получилось за книгами и стало ли ее больше, потому что люди уже проснулись. Прошел еще один долгий день (правда, уже не такой скучный) и мы смогли проверить это. Нам повезло что ни папа, ни мама, ни мальчик не заметили пыли, иначе бы они обязательно вытерли ее и наш план не удался.


Рекомендуем почитать
Серая Шейка. Сказки и рассказы для детей

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.


Иринкины сказки

Для дошкольного возраста.


Грозовыми тропами

В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.


Шумный брат

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цветы на пепелище

В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.


Синие горы

Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.