Сказки тесного мира - [10]

Лаврентию стало уютно и хорошо. Угрюмый спутник добродушного толстяка с достоинством кивнул, и хлебосол приступил к делу. Из большой кожаной сумки выудил две банки хороших рыбных консервов, нож, полбуханки нарезанного бородинского хлеба и три батончика “Сникерс”.

Привычно быстро разложив содержимое сумки на обложке развёрнутого старого журнала “Наука и религия” и молниеносно вскрыв консервы, он бодро хлопнул в ладоши, осмотрел “стол”, удивлённо приподнял брови и указательный палец, шлёпнул себя по лбу и достал из кармана своего бесформенного тулупа три стеклянные мензурки.

Завершив таким образом сервировку, бородатый удовлетворённо хмыкнул и пытливо посмотрел на своего спутника. Тот кивнул и криво осклабился. Бородач звучно хлопнул его ладонью по спине и захохотал. Щуплый злобно ощерился.

Пудов заворожённо наблюдал эту пантомиму и очнулся только когда бородач щёлкнул несколько раз перед его лицом большим и указательным пальцами правой руки. В левой он уже держал наполненную мензурку.

Пудов потянулся за своей порцией.

Щуплый аккуратно выпил.

Б о р о д а ч (выпив): Ты как тут?..

Он ловко поддел ножом ломтик рыбки в банке и отправил его в рот.

П у д о в (выпив): Заблудился.

Услышав ответ Пудова, бородач по-детски прыснул, обдав собеседников и окружающее пространство мутными брызгами слюны, смешанной с маслом и наполовину пережёванной рыбой.

Щ у п л ы й (брезгливо утираясь): Трудно заблудиться в городе. Вы москвич?

П у д о в: Ну... в принципе, да...

Б о р о д а ч (хмыкнув): В принципе... Ясно. Давай выпьем.

Они выпили ещё по одной, потом ещё и ещё. Пудов согрелся и снова начал хмелеть.

Новые знакомые оказались нормальными. Обсудили вопросы текущей политики, экономики и культуры, причём Лаврентий высказал весьма трезвые мысли. Сошлись на том, что фашисты не пройдут; посетовали на неразборчивость нового поколения; отметили заметное падение общей духовности организмов. То есть, всё было абсолютно путём.

Наступила закономерная пауза любого застолья.

Б о р о д а ч: Я вижу, ты курить хочешь.

П у д о в: Ну...

Б о р о д а ч (игриво): Вы какие предпочитаете?

П у д о в: Ну ты даешь!

Б о р о д а ч (улыбаясь): Ты должен ответить: “А у вас разные, что ли, есть?”

П у д о в: Ах, всё-таки, вот так... Ну хорошо. (Пауза. Хорошо поставленным голосом, мрачно): А у вас разные, что ли, есть?

Б о р о д а ч: Какие предпочитаете?

П у д о в (нарочито враждебно): Ну “Лаки страйк”.

Бородач извлёк из кармана и раскрыл тёмно-синюю початую пачку “Космоса”.

Пудов удивлённо посмотрел на пачку.

Б о р о д а ч: Раритет. Сегодня нашёл. Отличное состояние. Кто-то видно от хлама избавился.

Порывшись сарделечным пальцем в пачке, выудил оттуда сносный окурок “Лаки страйк” и протянул Пудову.

Б о р о д а ч: “Лаки страйк”, как и было заказано.

П у д о в (прикуривая): Забавное совпадение.

Б о р о д а ч: Совпадений никаких не бывает. Закономерности.

Щуплый хихикнул. Лаврентий мимоходом взглянул на часы. Стрелки лживо показывали половину второго.

П у д о в (Бородачу): Который час?

Б о р о д а ч: У тебя же есть.

П у д о в: Да они чё-т, вроде, врут.

Б о р о д а ч (посмотрев на часы Щуплого): Полвторого.

П у д о в (помолчав): Не может быть.

Б о р о д а ч: А что?

П у д о в: Перед тем, как я увидел крысу, ну когда пошёл прямо, я смотрел на часы. Было десять минут второго.

Б о р о д а ч: Ну и что?

П у д о в: Как это “что”? Я потом ещё полчаса, наверное, бродил среди этих троллейбусов. Потом спал. Долго.

Щ у п л ы й: Ну это... бывает (Пауза). Относительность... Даже не такое бывает. Выпейте. (Отвлекается).

П у д о в (выпив): Чёрт!..

Щ у п л ы й: Что?..

П у д о в: Да всю ночь тут торчать!..

Щ у п л ы й: А зачем же торчать? Мы хорошо посидели, можно и разойтись, так сказать. Вам же завтра на работу, наверное?

П у д о в: Так я же говорю: заблудился я. Чертовщина какая-то творится. Как будто кто-то по кругу водит.

Щ у п л ы й (задумчиво): Замкнутый круг… Да, это дело известное.

Он вдруг гаденько, но весело захихикал и пихнул в бок прикорнувшего толстяка. Тот проснулся и, не разобрав в чём дело, хмуро забубнил.

Б о р о д а ч: Чё, чё, чё вы, чё, чё, а? Чё?

Щ у п л ы й: Поможем товарищу? А то у него чертовщина творится.

Бородач несколько секунд помолчал, а потом вдруг стал студенисто сотрясаться всем телом. Смех был настолько заразительным, что Пудов не выдержал и улыбнулся.

Отсмеявшись, бородач вытер рукавом глаза и вдруг сделался хмурым. Пудов воровато оглянулся по сторонам.

Б о р о д а ч: В общем, так. Если хочешь выйти, заплати, – и мы тебе поможем. Идёт?

П у д о в (разочарованно): Да ну... у меня и денег-то нет, мужики. Всё шуточки шутите...

Бородач покачал головой.

Щ у п л ы й: Деньги здесь ни при чем. Нам нужно другое.

П у д о в: А что?

Б о р о д а ч (нежно): Душа твоя, вот что. Дурилка.

И хлопнул его по плечу ладонью величиной с лопату.

Пудов засмеялся. Шутка и в самом деле была недурна. Особенно хорошо сработала таинственно-суровая прелюдия.

П у д о в: Ладно, договорились. Говорите, как выйти.

Щ у п л ы й: Э-э-э, нет. А ритуал?

Бородач выудил из кармана спичечный коробок.

Б о р о д а ч: Давай палец.

П у д о в: Зачем?

Щ у п л ы й (ухмыляясь): Как зачем? Возьмём кровь и скрепим, так сказать, нашу сделку.