Сказки попугая (Тота кахани) - [46]

Шрифт
Интервал

Ну, Прабхавати, скажи теперь: какую же уловку придумала она в этом случае?» Тогда Прабхавати стала думать, но не смогла подыскать никакой уловки.

Между тем ночь прошла. Утром Прабхавати заставила попугая открыть ей эту уловку, и тот решил поведать о ней: «Слушай, Прабхавати! Едва она заметила приближающегося тигра, как стала бить обоих детей корзиной. Оба заплакали от ударов. Чтобы утишить их плач, она сказала обоим детям: «Я, Тигроубийца, каким-нибудь способом убью двух тигров и досыта накормлю вас ими. Покуда найдется другой тигр, я убью того, что там идет; тогда поделите его и съешьте». Сказав так, она посадила обоих детей на землю и собралась разорвать тигра с необузданной силой. Когда этот враг дичи услышал ее слова, он испугался и убежал. Если ты тоже сумеешь так сделать, то иди».

Так звучит пятьдесят второй рассказ.

Снова Прабхавати стала спрашивать попугая. Попугай сказал: «Госпожа! Если у тебя, как и у этой Тигроубийцы, найдется уменье придумать хитрую уловку, то можешь итти». Тогда Прабхавати стала расспрашивать попугая, ибо ей хотелось услышать эту историю, и он сказал: «Слушай, Прабхавати! Итак, тигр убежал. Тогда на дороге его встретил шакал, который и сказал хищнику: «О тигр! Отчего владыка обратился в бегство?» Но тигр ничего не ответил. Тогда шакал искусными речами разогнал испуг тигра и заставил его остановиться: «Ведь ничто тебя не преследует. Смотри, как неоснователен страх, овладевший тобой. Не бойся, расскажи мне. Если с тобой стряслось нечто ужасное, то я сумею отвратить это хитрой уловкой». Услышав это, тигр снова набрался мужества, постоял мгновение и рассказал шакалу о своем приключении с Тигроубийцей. Когда шакал его выслушал, он позволил речам своим литься потоком: «Убирайся от меня! И кто только сделал тебя тигром?! Мне приходится считать тебя величайшим глупцом. Она просто хотела напугать тебя: с каких это пор может человек убивать тигров? Страх твой неоснователен. Пойдем, давай снова отправимся к ней». Тогда тигр ответил: «Затем, чтобы ты убежал, пока она меня схватит и убьет?..» Шакал возразил: «Если ты думаешь, что я хочу удрать, привяжи меня к твоей шее так, чтобы освободиться от страха, что я смогу убежать». Тогда тигр привязал шакала к своей шее, и Тигроубийца увидела, как оба они подходят.

Прабхавати, подумай и скажи: какую уловку теперь употребила Тигроубийца?»

Прабхавати прободрствовала до рассвета, который тем был отмечен, что она ничего умного не нашла; с любопытством стала она расспрашивать попугая, ибо не могла раскрыть тайны этой уловки. Тот сказал: «Слушай, Прабхавати! Когда Тигроубийца увидела, что приближаются «плут среди зверей» и «враг дичи», она сказала шакалу: «Эй, шакал! вчера ты ушел от меня после того, как выполнил для меня мое поручение еще лучше, чем ты, похвальным образом, обещал. Почему же сегодня ты привел только  о д н о г о  тигра. О д н и м  тигром насытится желудок только одного ребенка; а что же другому ребенку тебя съесть придется?» Тигр, услышав эти слова, тотчас обратился в бегство.

«Если ты, Прабхавати, тоже сможешь придумать такую уловку, то отправляйся в путь».

Так звучит пятьдесят третий рассказ.

Снова Прабхавати обратилась к птице, и попугай сказал: «Если ты, как этот шакал, сможешь избегнуть смертельной опасности путем спасительной уловки, тогда иди и выполняй свое намерение».

Услышав это, Прабхавати сказала: «Что это за затруднительное положение, из которого вышел шакал? Ты должен рассказать эту историю». Птица, вопрошаемая Прабхавати, так стала говорить: «Слушай, госпожа! Итак, тигр поспешно бежал в смертельном страхе. Шакал, привязанный к его шее, влачился по земле и царапался об ужасные терновые кусты так, что с тела его был содран весь мех и лапы заболели. Когда он очутился в этом положении, то положение это оказалось таким, что он стал думать, не изойдут ли из него жизненные духи в следующее мгновение; и он уцепился за остаток жизни.

Скажи же, Прабхавати: каким образом, при таких обстоятельствах, освободился шакал, крепко привязанный к шее тигра?»

Прабхавати стала думать об этом, но не догадалась, путем какой уловки освободился шакал. Тогда она, на рассвете, спросила птицу, и попугай ответил: «Тогда шакал, который влачился по терновникам, захохотал. А тигр сказал: «Как можешь ты, шакал, делать меня сейчас предметом смеха?» Шакал отвечал: «Я вынужден был засмеяться, видя твою глупость». Тогда тигр возразил: «Как можешь ты обвинять меня в глупости?» Шакал сказал: «Куда бы ты ни пошел — Тигроубийца последует за тобой и наверное тебя съест». Тогда тигр сказал: «Почем ты это знаешь?» Шакал ответил: «Когда Тигроубийца увидит дорогу, отмеченную моей кровью, то она, которой ведомы пути знающих, наверное придет и тогда без сомнения убьет тебя. Если тебе охота дольше жить — отвяжи меня от своей шеи». Тигр, поверивший этим словам шакала, тут же отвязал от своей шеи «плута среди зверей» и поспешил оттуда по другой дороге.

Если госпожа сможет придумать такую же уловку, тогда, Прабхавати, отправляйся в путь».

Так звучит пятьдесят четвертый рассказ.


Рекомендуем почитать
Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Бог-Скорпион

В 1971 г. Голдинг выпустил в свет сборник «Бог-Скорпион», повести которого переносят читателя то в Древний Рим («Чрезвычайный посол»), то в первобытную Африку («Клонк-клонк»), то на знойное побережье Нила в IV тысячелетие до новой эры («Бог-Скорпион»). Заглавная повесть сборника представляет собой небольшую стилизованную зарисовку из жизни древних египтян. Голдинг, с детства увлекавшийся историей и мифологией Древнего Египта, с наглядностью почти кинематографической воспроизводит быт, нравы и обычаи древнеегипетского царства.


Ирландские саги

Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказании мною были выбраны для перевода образны из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, они стоят обычно и в ирландских древних рукописных сборниках. Мною подобраны из них те, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. От перевода наиболее прославленной из них, Похищение быка из Куальнге, я вынужден был воздержаться в виду как огромного объема, так и слишком однообразного характера ее.