Сказки попугая (Тота кахани) - [46]
Ну, Прабхавати, скажи теперь: какую же уловку придумала она в этом случае?» Тогда Прабхавати стала думать, но не смогла подыскать никакой уловки.
Между тем ночь прошла. Утром Прабхавати заставила попугая открыть ей эту уловку, и тот решил поведать о ней: «Слушай, Прабхавати! Едва она заметила приближающегося тигра, как стала бить обоих детей корзиной. Оба заплакали от ударов. Чтобы утишить их плач, она сказала обоим детям: «Я, Тигроубийца, каким-нибудь способом убью двух тигров и досыта накормлю вас ими. Покуда найдется другой тигр, я убью того, что там идет; тогда поделите его и съешьте». Сказав так, она посадила обоих детей на землю и собралась разорвать тигра с необузданной силой. Когда этот враг дичи услышал ее слова, он испугался и убежал. Если ты тоже сумеешь так сделать, то иди».
Снова Прабхавати стала спрашивать попугая. Попугай сказал: «Госпожа! Если у тебя, как и у этой Тигроубийцы, найдется уменье придумать хитрую уловку, то можешь итти». Тогда Прабхавати стала расспрашивать попугая, ибо ей хотелось услышать эту историю, и он сказал: «Слушай, Прабхавати! Итак, тигр убежал. Тогда на дороге его встретил шакал, который и сказал хищнику: «О тигр! Отчего владыка обратился в бегство?» Но тигр ничего не ответил. Тогда шакал искусными речами разогнал испуг тигра и заставил его остановиться: «Ведь ничто тебя не преследует. Смотри, как неоснователен страх, овладевший тобой. Не бойся, расскажи мне. Если с тобой стряслось нечто ужасное, то я сумею отвратить это хитрой уловкой». Услышав это, тигр снова набрался мужества, постоял мгновение и рассказал шакалу о своем приключении с Тигроубийцей. Когда шакал его выслушал, он позволил речам своим литься потоком: «Убирайся от меня! И кто только сделал тебя тигром?! Мне приходится считать тебя величайшим глупцом. Она просто хотела напугать тебя: с каких это пор может человек убивать тигров? Страх твой неоснователен. Пойдем, давай снова отправимся к ней». Тогда тигр ответил: «Затем, чтобы ты убежал, пока она меня схватит и убьет?..» Шакал возразил: «Если ты думаешь, что я хочу удрать, привяжи меня к твоей шее так, чтобы освободиться от страха, что я смогу убежать». Тогда тигр привязал шакала к своей шее, и Тигроубийца увидела, как оба они подходят.
Прабхавати, подумай и скажи: какую уловку теперь употребила Тигроубийца?»
Прабхавати прободрствовала до рассвета, который тем был отмечен, что она ничего умного не нашла; с любопытством стала она расспрашивать попугая, ибо не могла раскрыть тайны этой уловки. Тот сказал: «Слушай, Прабхавати! Когда Тигроубийца увидела, что приближаются «плут среди зверей» и «враг дичи», она сказала шакалу: «Эй, шакал! вчера ты ушел от меня после того, как выполнил для меня мое поручение еще лучше, чем ты, похвальным образом, обещал. Почему же сегодня ты привел только о д н о г о тигра. О д н и м тигром насытится желудок только одного ребенка; а что же другому ребенку тебя съесть придется?» Тигр, услышав эти слова, тотчас обратился в бегство.
«Если ты, Прабхавати, тоже сможешь придумать такую уловку, то отправляйся в путь».
Снова Прабхавати обратилась к птице, и попугай сказал: «Если ты, как этот шакал, сможешь избегнуть смертельной опасности путем спасительной уловки, тогда иди и выполняй свое намерение».
Услышав это, Прабхавати сказала: «Что это за затруднительное положение, из которого вышел шакал? Ты должен рассказать эту историю». Птица, вопрошаемая Прабхавати, так стала говорить: «Слушай, госпожа! Итак, тигр поспешно бежал в смертельном страхе. Шакал, привязанный к его шее, влачился по земле и царапался об ужасные терновые кусты так, что с тела его был содран весь мех и лапы заболели. Когда он очутился в этом положении, то положение это оказалось таким, что он стал думать, не изойдут ли из него жизненные духи в следующее мгновение; и он уцепился за остаток жизни.
Скажи же, Прабхавати: каким образом, при таких обстоятельствах, освободился шакал, крепко привязанный к шее тигра?»
Прабхавати стала думать об этом, но не догадалась, путем какой уловки освободился шакал. Тогда она, на рассвете, спросила птицу, и попугай ответил: «Тогда шакал, который влачился по терновникам, захохотал. А тигр сказал: «Как можешь ты, шакал, делать меня сейчас предметом смеха?» Шакал отвечал: «Я вынужден был засмеяться, видя твою глупость». Тогда тигр возразил: «Как можешь ты обвинять меня в глупости?» Шакал сказал: «Куда бы ты ни пошел — Тигроубийца последует за тобой и наверное тебя съест». Тогда тигр сказал: «Почем ты это знаешь?» Шакал ответил: «Когда Тигроубийца увидит дорогу, отмеченную моей кровью, то она, которой ведомы пути знающих, наверное придет и тогда без сомнения убьет тебя. Если тебе охота дольше жить — отвяжи меня от своей шеи». Тигр, поверивший этим словам шакала, тут же отвязал от своей шеи «плута среди зверей» и поспешил оттуда по другой дороге.
Если госпожа сможет придумать такую же уловку, тогда, Прабхавати, отправляйся в путь».
Так звучит пятьдесят четвертый рассказ.
Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.
В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.
Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.
Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.
В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
В 1971 г. Голдинг выпустил в свет сборник «Бог-Скорпион», повести которого переносят читателя то в Древний Рим («Чрезвычайный посол»), то в первобытную Африку («Клонк-клонк»), то на знойное побережье Нила в IV тысячелетие до новой эры («Бог-Скорпион»). Заглавная повесть сборника представляет собой небольшую стилизованную зарисовку из жизни древних египтян. Голдинг, с детства увлекавшийся историей и мифологией Древнего Египта, с наглядностью почти кинематографической воспроизводит быт, нравы и обычаи древнеегипетского царства.
Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказании мною были выбраны для перевода образны из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, они стоят обычно и в ирландских древних рукописных сборниках. Мною подобраны из них те, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. От перевода наиболее прославленной из них, Похищение быка из Куальнге, я вынужден был воздержаться в виду как огромного объема, так и слишком однообразного характера ее.