Сказки попугая (Тота кахани) - [28]

Шрифт
Интервал

Через несколько дней предводитель за что-то разгневался на всех шакалов и ночью удалил их от себя, а вместо них приблизил хищных зверей. Ночью шакалы начали выть и шуметь в отдаленьи, и вождь тоже стал подвывать со своего места. Тогда стоявшие вблизи хищники, расслышав его голос, узнали, что это шакал, и, устыдившись своей ошибки, тотчас же его растерзали».

Рассказав это, попугай обратился к Худжасте: — О госпожа! Достоинства и недостатки человека узнаются по его речам.

Грубая душа изящных речей рождать не станет,
Ворона голосом попугая кричать не станет.
Если глупец хоть сто раз пройдет по стране Ираку{119} —
Сын Ирака повадкам глупца подражать не станет.

Теперь ступай к своему возлюбленному, и из беседы с ним ты узнаешь о его достоинствах и недостатках.

Услышав это, Худжаста собралась уходить, но в это время настало утро, и петух запел. Пришлось ей остаться и на этот раз. Тогда она заплакала и прочла такие стихи:

Заря! О, что совершила ты?
Свиданья ночь погубила ты.

20

рассказ,

о том, как из-за дружбы с человеком по имени Башир{120}один араб перенес побои и получил наслаждение

Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста пошла отпрашиваться к попугаю и так стала говорить ему: — О попугай! Зачем я каждую ночь прихожу к тебе? Для того ли, чтобы ты отпустил меня, или чтобы слушать твои советы? Ты все выдумываешь лживые отговорки и выставляешь на показ свою мудрость. Подумать, как хорошо! Что мне с этим делать?

Хлынули слезы, потом рыданье прервалось.
Встань с ложа, советчик, — мое дыханье прервалось.

Попугай отвечал: — О Худжаста! Успокой свое сердце. Теперь ты скоро соединишься с твоим другом, подобно тому как один араб сначала попал в беду, а потом получил удовольствие.

Кто не понесет страданий и утрат —
Тому не достанется бесценный клад.

На эту речь Худжаста сказала: — О попугай! На устах твоих масло и сахар{121}. Я предана тебе. Скажи правду — как же мне с ним соединиться? Известна поговорка: «Пусть надежда живет, безнадежность — умрет».

На это попугай начал рассказывать:

«В одном городе жил красивый юноша, по имени Башир. Он сошелся с прекрасной женщиной, по имени Чанду. Через некоторое время связь их обнаружилась, и муж этой женщины отвез ее в родную семью{122} и оставил там. Тогда от разлуки с нею Башир стал плакать день и ночь и проводил время в стенаньях и вздохах.

Однажды он пошел к своему старинному другу арабу и сказал ему: — О милый друг! Я пойду к Чанду. Лучше будет, если и ты пойдешь вместе со мной, ибо люди говорят: «один да один — одиннадцать»{123} и «двое лучше одного».

Араб согласился и отправился вместе с ним. Когда они через несколько дней подошли к тому городу, где жила женщина, Башир сел под деревом и послал араба известить Чанду о своем прибытии.

Итак, араб, придя к дому Чанду, возлюбленной Башира, сказал ей: — О Чанду! Башир прислал тебе привет. Он сидит под таким-то деревом и жаждет свиданья с тобой.

Выслушав его, Чанду несказанно обрадовалась и отвечала: — О человек! Теперь пойди, передай ему от меня привет и скажи, что ночью я непременно приду к нему под дерево, а что́ нужно сказать друг другу, то отложим до встречи. Когда увидимся, тогда и скажу.

Араб возвратился с этим поручением к Баширу и передал в точности все, что женщина ему говорила.

Когда настала ночь, Чанду, принарядившись, пришла к Баширу и, обняв его, стала плакать, а он тоже безудержно зарыдал, прижав ее к своей груди.

Как описать это свиданье?
Плач любовников, громкие рыданья…
Так скажу о том, как их слезы слились:
Сава́на и бха́дона грозы слились{124}.

Выплакавшись, Башир сказал: — О Чанду! Эту ночь ты проведешь здесь.

Чанду промолвила: — Только при одном условии: если этот араб исполнит мою просьбу. Тогда, конечно, останусь.

Араб спросил: — Что за просьба?

Чанду отвечала: — Надень мое платье и пойди в наш дом. А там сядь молча во дворике, закрыв лицо покрывалом. Если мой муж придет с чашкой молока и предложит тебе ее выпить, то ты чашки не бери и покрывала не поднимай. В конце концов, он поставит возле тебя чашку, полную молока, и уйдет. Ты тогда ее спокойно выпей и наполни свой желудок.

Араб согласился на это и, придя к ней в дом, молча уселся во дворике, закрыв лицо покрывалом. Между тем вошел муж Чанду с чашкой молока и стал говорить: — Душенька! Я принес эту чашку для тебя. Подними покрывало и выпей молоко.

Но араб покрывала не поднял и чашки не взял.

Тогда муж, рассердившись, начал его бить, крича: — Я так ласково с тобой обращаюсь и выказываю мою любовь, а ты ни лица не откроешь, ни слова не вымолвишь. — И так его бил, что у араба спина посинела и вспухла, а потом ушел. Араб то плакал, то смеялся над своим положением.

В это время вошла мать Чанду и стала уговаривать араба: — Милая! Я все время тебя убеждаю, что нехорошо постоянно воротить нос от своего мужа. Душенька! почему ты ему не покоряешься? Если ты все будешь тосковать о Башире, то больше уже никогда не увидишь лица своего мужа.

Высказав это, она пошла к сестре Чанду и стала ей говорить: — Милое дитя, пойди, уговори ее, скажи ей: «Почему ты не слушаешься своего мужа?»

Выслушав эти слова, сестра Чанду, которая поистине была красивее луны


Рекомендуем почитать
Рубайат Омара Хайяма

Впервые изданный в 1859 г. сборник Rubaiyat of Omar Khayyam познакомил читающую по-английски публику с великим персидским поэтом-суфием и стал классикой английской и мировой литературы. К настоящему времени он является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Именно написанном — потому что английские стихи «Рубайат» можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов.


Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Бог-Скорпион

В 1971 г. Голдинг выпустил в свет сборник «Бог-Скорпион», повести которого переносят читателя то в Древний Рим («Чрезвычайный посол»), то в первобытную Африку («Клонк-клонк»), то на знойное побережье Нила в IV тысячелетие до новой эры («Бог-Скорпион»). Заглавная повесть сборника представляет собой небольшую стилизованную зарисовку из жизни древних египтян. Голдинг, с детства увлекавшийся историей и мифологией Древнего Египта, с наглядностью почти кинематографической воспроизводит быт, нравы и обычаи древнеегипетского царства.


Ирландские саги

Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказании мною были выбраны для перевода образны из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, они стоят обычно и в ирландских древних рукописных сборниках. Мною подобраны из них те, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. От перевода наиболее прославленной из них, Похищение быка из Куальнге, я вынужден был воздержаться в виду как огромного объема, так и слишком однообразного характера ее.