Сказки острова Бали - [59]
Побежала женщина к ростовщику, выручила у него один рингит и все отдала мужу: серебряную монету и пятьдесят медных монеток.
Пока она доставала деньги, муж искупался в пруду и ловко повязал свои мокрые волосы платком[118]. Праздничных одежд у него не было, но зато лицо его было совершенно праздничное.
— Ты увидишь, что я принесу вчетверо больше, чем беру, — весело сказал он жене.
Предчувствие опять обмануло его. Он не решился взять из дому своего последнего петуха и ставил небольшие ставки на чужих бойцов. Деньги растаяли, как снег на солнце. Наступил вечер. Диярса проголодался, подсел к торговке съестным и заказал риса с приправами на двадцать пять гобангов. Только ему подали, подошел к нему, опираясь на палку, старик-нищий: в лохмотьях, ноги покрыты язвами, а на язвах сидят бесчисленные мухи. От старика так дурно пахло, что люди зажимали носы.
— Ах, господин, оставьте мне несколько крошек! — попросил нищий. — Я со вчерашнего дня ничего не ел и целый день в пути.
Диярса пожалел старика и сказал:
— Зачем же крошки! Садись со мной на скамью, дедушка, поешь как следует. Эй, хозяюшка, подай нам еще порцию риса с рыбой!
Диярса выложил последние двадцать пять гобангов и помог старику взобраться на помост. Торговка заворчала — грязный старик ей не нравился, — но вынесла еще одну порцию.
Когда они поели, старик спросил:
— Не найдется ли у вас, господин, местечка переночевать? Я живу в горах, и сегодня мне не хватит сил дойти до дому.
— Конечно, дедушка, пойдем со мной. Диярса привел старика к себе и закричал:
— Женушка, я привел гостя. Есть у нас чем накормить его?
Жена шепнула, что отдала последний рис мальчику.
— Ну тогда возьми в долг, — сказал он беззаботно. — И приготовь хорошее угощение. Зарежь моего петуха.
Жена знала, как дорожил он своим последним бойцовым петухом. «Что ж, — подумала она, — видно, Диярсе все нипочем». Не умел он долго думать, когда принимал решение, а поступал, как бог на душу положит.
Делать нечего. Жена одолжила у соседки немного риса и зарезала петуха. Но прежде всего она постелила циновки своему мужу и гостю, потом зажгла лампу, а когда все было готово, принесла кушанье.
После еды мужчины пожевали листья бетеля, в которые были завернуты кусочки ореха, табак и известь. Это вызывало приятное ощущение во рту и приятные мысли. Пожевал старик листья и спросил хозяина:
— Как тебе везло сегодня, мой друг?
— Я проиграл один рингит.
— Есть у тебя бойцовые петухи?
— Было много, но последнего мы сейчас съели. Старик подумал немного и сказал:
— У меня в горной хижине три хороших бойцовых петуха. Ты получишь одного. Дай мне три перышка того петуха, которого твоя жена сегодня вечером заколола для нас.
Диярса вышел, взял три перышка и протянул их старику. Старик сказал:
— Воткни эти перышки в соломенную кровлю святилища во дворе. Они покажут тебе дорогу к моей хижине.
Диярса сделал все, как старик сказал. Поговорили о том о сем — жена уже устала ждать, пока они кончат, и вот гость спросил:
— Нет ли у тебя сынка, Диярса? Я живу совсем одиноко в моей хижине, высоко в горах. Мне нужен мальчик, который заботился бы обо мне. Ему будет хорошо у меня. И ты можешь навещать нас, когда захочешь.
Диярсе трудно было сказать «нет», особенно гостю и старику, к которому он испытывал сострадание. Из разговора ему ясно было, что старик — не обычный бродяга, а человек, знающий грамоту, мальчику было бы хорошо поступить к нему в услужение. Подумал он и сказал:
— Я спрошу моего сынка, дедушка, против его воли я не могу его послать.- И он позвал: — Вирачита!
— Да, отец!
— Слушай, мой сын, наш гость хотел бы взять тебя в свою лесную хижину, чтобы ты прислуживал ему. Что ты об этом думаешь? Хочешь ты идти?
Мальчик взглянул на старика и ответил, как велит добрый обычай:
— Я послушно выполню все, что велит отец. Вирачита лег спать бок о бок со стариком, и старик рассказывал ему о своей лесной хижине. Там есть козы, за которыми ему надо будет присматривать, а два хорошеньких козленочка будут его собственными. Там, наверху, растет много диких плодов и съедобных грибов, а за хижиной — чудесное плодовое дерево, с которого Вирачита может рвать и есть столько плодов, сколько захочет. Мальчик думал о своей великолепной жизни в горах и заснул улыбаясь. Старик уснул возле него.
Было еще совсем темно, только первые петухи запели, а старик уже разбудил мальчика.
— Вставай поскорей, нам сегодня придется много пройти.
Вирачита встал, искупался в прудочке, и старик велел ему:
— Пойди попрощайся с родителями.
Мальчик вошел в дом, где спали родители, сложил ладонь с ладонью и почтительно сказал, что должен идти со своим господином.
— Счастливого пути, сынок! Не будь непослушным, делай все, что тебе велят!
Путь действительно был долог. Старик и мальчик вышли из деревни в сторону гор и шли сперва через кофейные рощи, в которых стояли хижины. Женщины разводили огонь в своих кухнях. Потом начались джунгли, такие густые, что сквозь них не могли пробиться лучи взошедшего солнца. Там обезьяны с пронзительными криками спускались с деревьев, чтобы напиться воды. Потом заросли кончились. Путь пошел по хребтам, где ничего не было, кроме камня и низких кустарников. Было время обеда, и мальчик почувствовал усталость. Он с удивлением подумал, как старик час за часом карабкался вверх на своих больных ногах. Ни разу он не отдохнул!
