Сказки о невозвратном - [42]

— Простите, я не понимаю…

— Я имею в виду этого… Который… Ну в общем, с кем ты там закрутила…

— Я… Ни с кем… А, это. Вы имеете в виду — Алекс?

— Не знаю, как там его зовут, но ты должна понимать — простой человек. Это неприлично. Недостойно. Кто ты, и кто он. Возможно, у темных это и принято, но теперь, когда ты….

— Так он меня просто подвозит, — перебила я, что было, наверное, не слишком вежливо. — Мы поздно кончаем работать, автобус уже не ходит, а ему по пути. И вы не думайте, совершенно ничего там такого нет, вот честное слово.

— Я тебя предупредила, — повторила она, еще сильнее поджав губы. — Дальше тебе решать. Ты уже не маленькая, сама должна понимать. И вообще, строго говоря, вся эта твоя сомнительная работа… В общем, смотри сама.

На этом наш разговор закончился. Мне было одновременно и стыдно, и почему-то обидно, хотя и то, и другое было ни за что. Я не знала, что можно сказать и надо ли тут вообще что-либо говорить, но и молчать было как-то… неправильно. Хотя, наверное, если наставница говорит, то ей виднее.

В общем, когда прошли две недели, и я могла, наконец, переехать в общежитие Академии, где-то внутри себя мне было почему-то скорее радостно, чем грустно, хотя это, наверное, не очень-то хорошо и правильно по отношению к наставнице, которая сделала мне столько хорошего. Да что там, без нее у меня вообще ничего бы не было, так что злиться или обижаться на нее из-за каких-то мелочей — просто свинство с моей стороны. Она так обо мне заботилась все это время. И еще неизвестно, как оно дальше получится, а научить будет некому. И заступиться — тоже. Придется действительно самой смотреть.

В Академии мне дали место в чудесной светлой комнате, выходящей окнами на парк с прудом. Я даже не думала, что комната в общежитии может быть такой просторной и уютной. Кроме меня тут жили еще две девочки, но их пока не было, они должны были приехать к самому началу занятий. Собственно, это была их комната, они жили тут вдвоем уже несколько лет, потому что учились в Академии уже давно, а меня подселили к ним потому, что комната в самом деле была большая, а других мест не было. Все это рассказала мне очень милая женщина, смотрительница общежития, которая помогала мне поселиться.

Когда я пришла, в комнате даже не было третьей кровати, и мы со смотрительницей больше часа пробегали по разным коридорам и закутам общежития, прежде чем я обзавелась необходимым для жизни скарбом. Мне выдали кровать, и матрас, и стул, и письменный столик, и полку для книг, и комодик для остальных вещей. Все это мы расставили в комнате, и у меня получился прелестный свой уголок. Конечно, нам пришлось немного подвинуть вещи других девочек, и я боялась, что они могут рассердиться, но смотрительница заверила меня, что все согласовано, все в порядке, и они будут мне только рады. Они обе очень хорошие девочки, из очень, очень известных и знаменитых семей, мне очень повезло, что я буду жить именно с ними, потому что я смогу очень многому от них научиться.

Кроме того, оказалось, что и учиться я буду тоже с ними вместе, потому что, хотя они и провели в Академии несколько лет, их только с этого года зачислили в ту самую продвинутую группу, которой так гордилась моя наставница. Похоже, то, что меня в нее записали, было действительно очень большим достижением. Я снова почувствовала прилив счастливой благодарности. Надо будет купить ей цветов, наставнице, самых красивых выбрать. Сколько она для меня сделала, это же ни с чем не сравнить.

Несколько дней, которые я прожила одна, были ужасно счастливыми. До работы было рукой подать, возвращаться по вечерам стало легко и совсем не страшно, хотя Алекс все равно провожал меня до ворот Академии. Для всех людей она и в самом деле считалась простым университетом. А по утрам, которые были у меня свободными, я всласть гуляла по парку, осваивалась на новом месте, покупала какие-то вещички. Получила в библиотеке здоровенную кучу книг, нужных в этом семестре. Я гордо расставила их на своей полке и часто залезала в них, читая то тут, то там кусочки чего-то страшно интересного, но всерьез изучать пока не спешила. Надо подождать, чему меня будут учить преподаватели, а то опять начитаюсь чего-нибудь не того.

Накануне начала занятий приехали мои соседки. Их звали Дана и Тина, обе были высокими, стройными, светловолосыми, с голубыми глазами и ровным золотистым загаром. Только Дана была коротко стрижена и вся в кудряшках, а у Тины волосы были прямыми и длинными, ниже плеч.

Ну и, конечно, как я и опасалась, они совершенно не обрадовались, обнаружив в своей комнате меня. Не сказав ни слова, они тут же вышли из комнаты и вернулись через минуту вместе со смотрительницей.

— Вот, — сказала одна из них, тряхнув кудряшками (в тот момент я еще не знала, что это Дана). — Пожалуйста. Что это такое, хотелось бы знать.

— Это ваша новая соседка, — ответила смотрительница. — Ее приняли в Академию в этом году, и она зачислена в ту же группу, что и вы обе.

— Это замечательно, но почему в нашей комнате? — спросила Тина, откидывая с лица прядь золотистых волос. — Кажется, мы и вдвоем неплохо жили.