Сказки о невозвратном - [41]

— Нет, спасибо… Я… Мне… В общем, я только хотела узнать…

— А, — просиял вдруг дядечка. — Так вы по объявлению? В официантки, да?

И я кивнула в ответ, даже не успев понять, о чем это он, собственно, говорит.

— Ну и чудесно, — продолжал он тем временем. — Нам страшно еще одна девочка нужна. А сейчас вот еще учебный год начнется, так и совсем… Ты студентка?

Я кивнула.

— Здесь, в университете, учишься?

Что он имеет в виду? Какой еще университет? Он совсем простой дядечка, без всяких следов поля, он не знает и не может знать про Академию, и я не должна… Впрочем, она же такая огромная, ее не спрячешь никаким заклинанием, наверное, она должна быть замаскирована как-нибудь по-другому. Почему бы и не университет? А что — очень даже удобно. И я снова кивнула.

— Да, в университете. Но я еще не учусь. Я только поступила.

— Ну и замечательно. День через два — устроит тебя? Или по полдня, но тогда вечером и почаще.

И только тут я сообразила, что происходит. Так это же он на работу меня берет! Вот здесь, в этом симпатичном кафе, официанткой. Так это ж классно! Наставница мне только сказала, что надо что-то искать, а оно уже и нашлось, прямо само! И от Академии в двух шагах, очень удобно. Надо немедленно соглашаться, пока не передумали.

— Мне лучше вечером, — быстро сказала я. — По утрам-то я, наверное, учиться буду.

— Как тебе удобней, — улыбнулся дядечка. — Три раза в неделю сможешь?

— Пока занятия не начались, я и чаще смогу. Хоть каждый день, если надо. А когда можно начинать?

И мы чудесно обо всем договорились. Работать я начну с завтрашнего дня, получать буду… В общем, мне показалось, это страшно много, сколько я буду получать, а еще чаевые… Приходить надо к четырем, работать до вечера, фартук фирменный мне на месте дадут. И еще — в знак того, что мы договорились, хозяин угостил меня пиццей. Прямо тут же, немедленно, хоть я и пыталась из вежливости отказаться, он сказал, что должна же я понимать, где работаю. И ничего вкуснее я в жизни не ела, честное слово.

А потом я села на автобус — оказалось, тут прямо почти до наставницыного дома ходит автобус, только редко, но тут он как раз подошел — и поехала домой. Страшно удачный день оказался. И Академия, и работа. Вот она какая, моя взрослая жизнь.

С работой мне повезло. То есть, конечно, в первые дни с непривычки было немножко трудно — и подносы оказались тяжелыми и все норовили куда-то выскользнуть из рук, и пицца была страшно горячей, я чуть не ошпарилась пару раз, и посетители все время что-то хотели, прямо голова кругом шла, но я потихоньку привыкла, приноровилась, и все у меня стало получаться. Ну может, и тут не обошлось немножко без магии, хотя я и помнила все наставницыны слова о мелком быте и пошлости, но это в конце концов работа, это же важно… И потом, я старалась, чтобы это было больше с людьми, я им улыбалась, я хотела, чтоб им тут нравилось, было хорошо… И вовсе не ожидала, что к концу дня у меня будет собираться столько чаевых. Да еще зарплата! Платили мне по часам, в тот же день, — очень удобно. Главное потому, что у меня хотя бы появились какие-то деньги и не надо было… В общем, очень хорошо. И наставнице я сразу сколько-то отдала, а то неудобно было.

Она взяла деньги, хотя, когда я первый раз рассказала ей про то, что нашла работу, она как-то нахмурилась. Ей не понравилось, что я — официантка. Ну а кто еще меня возьмет, я же ничего не умею. И это от Академии близко, и вообще. Ну так-то она ничего не сказала, но я увидела. Но мы с ней это не обсуждали.

Было еще одно «но». Временное, конечно, но все-таки. Тот самый автобус, который довозил меня до ее дома, переставал ходить поздно вечером, а работа у меня кончалась с последними посетителями, и бывало, что я не успевала. А пешком там все-таки будь здоров, а такси брать — никаких денег не хватит. Я, конечно, все равно взяла пару раз, что делать. А потом…

А потом и этот вопрос у меня решился. В нашей пиццерии кроме хозяина с женой, которые держали дело, и нескольких девочек-официанток работал еще мальчик, развозчик пиццы. Алекс. У него был мотоцикл, и он на нем все время носился, потому что наша домашняя пицца по старинным рецептам была известна по всей округе.

На Алекса я обратила внимание из-за имени — потому что так моего брата зовут. Я ему об этом и сказала. А он рассмеялся и ответил, что теперь будет относиться ко мне, как к сестренке. Ну и вот. А в конце моей первой недели на работе, день на шестой или пятый, как раз суббота была, я вышла с работы, поздно, автобус ушел, я думаю, как быть, — и тут Алекс. На мотоцикле.

— Подвезти тебя? — спрашивает.

Еще бы я не согласилась! Так вот — р-раз! — и мы уже дома. Только я его попросила примерно за квартал меня высадить, на всякий случай, а то поздно уже, еще разбудим наставницу этим его мотоциклом, не надо. Ну и вообще. Мне почему-то казалось, что Алекса она тоже вряд ли одобрит, хотя — что тут такого? Я ничего не делала, да и не было тут ничего, просто — удобный способ до дому добраться, и ему это по дороге, он сам сказал.

Так и повелось. Алекс меня дожидался после работы, подбрасывал до дома. Пока-пока, и все. Мы даже не разговаривали особо — на работе некогда, там у нас не поболтаешь, а на мотоцикле тоже ведь не получается. Шум такой — дыхания своего не слышишь, не то что… И ничего такого у меня даже в мыслях не было, поэтому я страшно удивилась, когда в один прекрасный день, за завтраком, наставница, слегка поджав губы, заявила мне, что, как ей кажется, это меня недостойно. Я чуть ложку не уронила.