Сказки о мастерах - [46]

Рано утром комендант Рубека, генерал Штраф проснулся от грохота

пушек. Ничего не понимая, он торопливо оделся и поскакал в ратушу. Там

уже собрался весь Бюргенрат. Бледный Бургомистр дрожащими руками

протянул генералу УЛЬТИМАТУМ адмирала Грога. Генерал надел очки.

Прочел. Он не был трусом, но положение казалось безнадежным.

В гавани стоял дым канонады. Огромная эскадра палила по городу из

всех пушек. Ядра залетали даже на улицы! С башни Ратуши генерал

Штраф увидел окружившие город батальоны егерей. Оттуда тоже палили

пушки.

У генерала было всего пятьсот солдат. Конечно, поддержи его

горожане, можно было отсидеться за высокими стенами до подхода

подкреплений. Но Ратсгеры испугались до полусмерти. Об обороне никто

не хотел и слушать.

Адмирал обещал в случае капитуляции выпустить гарнизон с пушками

и знаменами. Генерал плюнул и приказал вывесить белый флаг. Канонада

смолкла.

97

На флагманском корабле Бургомистра и троих Ратсгеров встретили

адмирал Грог — маленький, худой старик с пронзительными глазами и

громовым голосом, и красавец Сент-Жан.

Условия капитуляции были жестоки: все склады и запасы армии

Валленрода, а также все запасы продовольствия — конфисковывались.

Кроме того, Рубек заплатит 30 тысяч талеров контрибуции.

— Но я вам гарантирую, — очаровательно улыбнулся генерал Сент-Жан,

— никаких грабежей. Полный порядок в городе... Вы ведь не откажетесь

одеть в новые мундиры и обуть моих храбрых егерей... Ребята обносились.

Купцы попробовали поторговаться. Но генерал тут же напомнил им,

что всего восемь лет назад они присягали на верность Старому Королю,

отцу нынешнего Государя.

— Его Величество столь милостив, что пока не рассматривает вас как

изменников...

— А изменников я вешаю на реях! — рыкнул Грог. Купцы сдались...

Через три недели Валленрод предложил Королю мир. Поторговались.

Он уступил все захваченные им за последние годы, владения Старого

Короля и выплатил 300 тысяч контрибуции.

Оставив на Континенте небольшую армию под командованием генера-

ла Сент-Жана, Король вернулся домой.

В столице Король выдал красотку Марго замуж за 80-летнего графа

Олленштерна. Свадьба была пышная. А когда у неё родился здоровый

мальчик, Его Величество даровал молодому графу Олленштерну богатые

имения на вновь завоёванных землях...

***

Как-то, после очередного пира, Король вдруг спросил : — Все у меня

чего-то просят, все добиваются милостей... А ты, Стаф? Чего ты хочешь?

Хочешь — офицерский чин? Будешь моим адъютантом.

— Зачем мне это? Был я денщик, им и останусь. А ежели будет твоя

Королевская милость, дай мне двести тридцать золотых.

— Почему 230? Куда тебе столько?

— Дом я присмотрел в предместье. Хороший дом. Просят 230 золотых.

— Так ты ж во дворце живешь. Зачем тебе еще дом?

— Жениться надумал.

— О! А кто невеста?

— Хельги. Горничная Старой Королевы.

— Я ее знаю. Толстушка такая... Нашел бы покрасивее.

— Мне другой не надо.

— Ладно. Дам я тебе денег. Женись...

***

Так началась Слава Великого Короля - Непобедимого Полководца.

При жизни перед ним трепетали все князья и короли Европы. А после

смерти историки написали о нем кучи книг. И школьники до сих пор

зубрят даты его сражений и истории его Побед.

98

Каждую весну, после сева, Король высаживался в Европе со своей

армией. Всего-то тысяч 50, но каждый солдат стоил троих. И пушек

хватало.

К этому времени князья и короли уже сговаривались, собирали новую

коалицию, кряхтя и ругаясь, выскребали из сундуков дедовские дукаты и

дублоны, нанимали лучших ландскнехтов, самых дорогих, самых хитрых

полководцев и говорили: — На этот раз мы разгромим этого разбойника!

Их армия была вдвое, а то и втрое больше армии Великого Короля.

Маршалы выбирали самую выгодную, самую надежную позицию, писали

самый длинный, самый лучший приказ... И терпели очередное

сокрушительное поражение!

Великий Король был гениальным Полководцем. Ни одно его сраже-

ние не повторяло предыдущее. И никто ни разу не смог угадать, куда он

ударит.

Вечером накануне сражения, объехав и осмотрев поле завтрашней

битвы, Король уходил к себе в шатер, думать. Ни один человек в это

время не смел приблизиться к шатру. Король не терпел посторонних.

Сержант Свенсон ставил вокруг двадцать часовых и сам следил,

чтобы и птица не пролетела близко. Только королевский денщик Стаф

был в это время в шатре с Королем, набивал ему трубку, наливал кубок.

Но этот Стаф — дурачок какой-то. Сколько раз пытались выведать у

него любопытные генералы и офицеры, как додумывается Король до

своих необыкновенных решений — все напрасно. И водкой его поили, и

денег сулили, молчит, как пень!

Пройдет час или два, выйдет Стаф из шатра, кивнет Свенсону:

— Давай, — и уже спешат в шатер генералы слушать Королевский при-

каз, а магистр фон Пупке, Историк, вписывает его золотыми чернилами в

пергаментную книгу.

Усталый Стаф сидит в стороночке, пыхтит трубкой и говорит

Свенсону тихонько: — Порядок, Якоб. Пришлось таки повозиться. Битый