Сказки Нью-Йорка - [7]
Крисчен: Изобретательность.
Мотт: Молодчина, Крисчен! Браво.
Крисчен: Спасибо, мистер Мотт.
Мотт: Не за что, Крисчен.
Крисчен: Надеюсь, что скоро то местечко будет выглядеть куда лучше. (Мотт удивлен.) Ну, там, внизу, за окном — вы говорили, что мы должны контролировать его, каждую букашку. Только тогда порт будет работать на нас.
Мотт: О! да у тебя феноменальная память и поразительная сообразительность, друг мой. (Длинная пауза, которая ничего нового Мотту не приносит.) А память делает деньги. Запомни эту пословицу. Каждое слово в ней — золото. Слова вообще дорого стоят — это тоже намотай на ус.
Крисчен: Благодарю вас за ценные советы, мистер Мотт.
Мотт: Я все готов сделать для молодых. Не пропадай. Кабинет мистера Хоу находиться пятью этажами ниже.
Крисчен: Еще раз большое спасибо, мистер Мотт.
Мотт улыбается. Крисчен уходит. Лицо Мотта каменеет.
Занавес
Ховард Хоу, задумавшись, стоит у стола. Входит Корнелий Крисчен.
Хоу: Мистер Крисчен?
Крисчен: Да. (Протягивает руку.)
Хоу: Ховард Хоу.
Крисчен: Здравствуйте. Я еду в Бронкс. (Крисчен резко прикладывает руку к губам, изумляясь только что сказанному.)
Хоу: Что вы сказали?
Крисчен: Ой, простите, мистер Хоу. Я немного нервничаю. Почему-то подумал сейчас о Бронксе. Раньше там были одни луга, я что-то читал об этом в старом путеводителе по Нью-Йорку.
Хоу: А-а!
Крисчен: Я подумал, что, вероятно, можно сейчас найти в Бронксе остатки тех роскошных лугов.
Хоу: Мы производим свечи зажигания, мистер Крисчен.
Крисчен: Конечно, конечно. Я не сомневался в этом ни минуты.
Хоу: И, кстати, в Бронксе не осталось никаких лугов.
Крисчен: И в этом я тоже никогда не сомневался.
Хоу: Тогда в чем вы сомневаетесь?
Крисчен: Я ни в чем не сомневаюсь. Совсем ни в чем. Просто есть вещи, которые мне не вполне симпатичны. И все-таки я ни в чем не сомневаюсь. Это произошло как раз в тот момент, когда я выглянул из окна надземки (Крисчен переворачивает левую руку ладонью вверх, как будто просит милостыню.) и на секунду представил себе (глядя на свою руку), что параллельно поезду мчится туча настоящих индейцев прерии.
Хоу: Ну, хорошо — давайте все-таки вернемся в век двадцатый.
Крисчен: Да-да, разумеется.
Хоу: Так вы действительно хотите быть нам полезным?
Крисчен: Да, если вы того желаете.
Хоу: Вопрос в том, мистер Крисчен, для чего вы нам нужны. Я вижу, у вас замечательный английский выговор. (полушутя) Кстати, не подхватили ли вы его в Бронксе?
Крисчен: Откровенно говоря, я научился говорить исключительно по книжкам.
Хоу: Вот как. Теперь послушайте меня — я постараюсь не задеть вашего честолюбия. В ваших же интересах поскорее все узнать. Мистер Мотт любит английское качество. Надеюсь, вы заметили репродукции с видами сельской Англии, развешанные по нашему офису. По ним можно понять, как мы ценим дух Старого Света.
Крисчен: Да, хорошо, зелено. Я имею в виду деревенские виды. Мне они нравятся.
Хоу: Очень рад. Надеюсь, они представляют нашу продукцию в хорошем свете. Мы достигли значительных успехов в дизайне офиса. Гипнотическое воздействие этих репродукций способствует тому, что наши клиенты заключают контракты на выгодных нам условиях. Так. Мистер Крисчен, что конкретно вы можете нам предложить? Какова ваша квалификация, у вас есть какие-нибудь профессиональные заслуги?
Крисчен: Ну… по правде сказать… мистер Хоу…
Хоу: Только факты. Все, что мне нужно в данный момент от вас, мистер Крисчен, — это факты.
Крисчен: (быстро достает носовой платок для того, чтобы предотвратить возможные последствия неожиданного щекотания в носу) Боюсь, что мне нечем доказать свои способности — я в свое время не позаботился об этом. Но с другой стороны все, что я имею, находится в моей голове. Вы будете несказанно рады, узнав, как глубоко я интересуюсь природой человека… Но… честное слово, я сильно смущен вашим вопросом.
Хоу: Извините, мистер Крисчен, но, говоря другими словами, у вас нет никаких заслуг.
Крисчен: Да. Кроме моих страданий, пожалуй. (Гиперболизированными гримасами изображает свои мучения.) Но я уже почти справился с ними.
Хоу: Не подымайте паники, мистер Крисчен. Моя последняя фраза — лишь констатация факта. Надо признаться, что вы слишком болезненно реагируете на слова.
Крисчен: Но я действительно почти справился с моими мучениями, поверьте мне.
Хоу: Успокойтесь, Крисчен. Возьмите себя в руки. Мы выпускаем свечи зажигания. Вы хотите делать деньги. (Лицо Крисчена приобретает вид самой чистой, беспримесной искренности.) И я вижу, что вы способны этим заниматься. Не так ли?
Крисчен: Да.
Хоу: Я очень рад, что ваше желание искренно.
Крисчен: Благодарю вас.
Хоу: Прекрасно, мы с вами делаем успехи. Вы ведь знакомый Мотта-младшего? Мистер Мотт крайне дружелюбный, но, к сожалению, очень занятой человек, и ваше дело так или иначе переходит в мои руки, но только в том случае, если мы вам действительно нужны. Что больше вам подходит — производить или руководить?
Крисчен: Я люблю руководить, но при условии, что я действительно могу что-то изменить.
Хоу: Если вы хотите воды, принесите сюда тот графин.
Крисчен: (с интонацией «Что бесплатно, то и хорошо»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
От лука плачут. Это факт. Поэтому, когда в Покойницкий Замок вторгается банда лукоедов, помешанных на изучении человеческой физиологии, со своими дождемерами, экс-заключенными и ядовитыми рептилиями и начинает вести раскопки прямо в парадном зале, наследник Клейтон Клементин, носитель избыточных анатомических органов, тоже готов разрыдаться. Но читатели «Лукоедов» смеются уже тридцать лет. И никак не могут остановиться…Американо-ирландский писатель Джеймс Патрик Данливи (р. 1926) написал один из самых оригинальных сюрреалистических романов XX века.Комический эпос «Лукоеды» — впервые на русском языке.Дж.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
Один из лучших романов современного американского писателя ирландского происхождения по своему настроению живо напомнит молодому читателю один из лучших клипов английского музыканта Стинга «Иностранец в Нью-Йорке», а читатель более искушенный, конечно, вспомнит творчество одного из духовных отцов Данливи — Генри Миллера с его прославленным бестселлером «Тропик рака», где трагикомическая вакханалия эроса переплетена с пронзительными раздумьями о сути человеческого бытия. О том же рассказы Данливи, где герой ищет себя в прошлом, настоящем, но если и находит, то скорее — в себе самом.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
Вербовка солдат для войны за испанское наследство в городе Шрусбери графства Шропшир проходит не слишком гладко — влюбленные, но уверенные в себе девицы создают немало осложнений двум офицерам-вербовщикам. Нужно прогнать скуку? Любите легкое чтение? Посмеяться? — Интрига, переодевание женщины в мужчину, весёлые розыгрыши, обман, дуэли без последствий. И хороший язык персонажей, автора, переводчика. Основано на личном опыте автора.
Шарада гусара и светской красавицы, исторически достоверная, романтическая история в стихах и прозе.
Ироническая комедия изображает постановку известной волшебной сказки на сцене немецкого театра конца XVIII века. Спектакль превращается в интерактивное действие, в котором участвуют автор пьесы, выходящие из ролей актеры и требовательные зрители.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяКонгрив творил на рубеже веков (XVII–XVIII), в эпоху переломную, сложную, формирующую новые понятия, мораль и эстетические нормы.Комедии Конгрива, произведения подлинно талантливые и яркие, созданные едким насмешником над нравами века, отразили свое время, свою эпоху.Перевод Р. В. Померанцевой; стихи в переводе А. С. ГолембыКомментарии И. В. Ступникова.