Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана - [149]
Куропатка детей по траве ведет.
— Пи-пи! Эх вы, мои быстроногие… Пойдемте по траве побегаем!
Птенцы за ней бегут. Один птенец сидит, крылышками хлопает — на ветку взлететь хочет. Куропатка кричит, сердится:
— Ты чужой!
Бежит куропатка, чтоб птенца того заклевать. Подлетела кукушка, птенца с собой взяла. Ворона детьми хвалится, каркает:
— Кар-кар-кар! Эх вы, мои черненькие… Смотрит, а один птенец пестренький. Ворона кричит, сердится:
— Ты чужой!
Ворона клюв разинула, птенца заклевать хотела.
Прилетела кукушка, птенца с собой взяла.
Собрались кукушкины дети. Кукушка хвалится:
— Эко, мои детки, все вы в меня, красавицу певунью, родились. Пусть птицы завидуют.
Прилетели птицы пенье кукушкиных детей слушать.
Кукушка своих детей учит:
— Спойте, мои детки, как я пою.
Птенец, которого утка вывела, крылышками захлопал, клюв открыл:
— Кря!.. Кря!..
Птицы засмеялись, кукушка опечалилась.
Птенец, которого куропатка вывела, крылышками захлопал, клюв открыл:
— Пиф-пиф-пиф!
Птицы опять засмеялись, кукушка еще больше опечалилась. Смотрит на последнего своего птенца, на него надеется.
Птенец, которого ворона вывела, крылышками захлопал, открыл клюв:
— Кар! Кар!
Птицы смеются, над кукушкой потешаются, а она от горя плачет, птенцам своим говорит:
— Эко, мои детки непонятливые. Слушайте, как я весело пою!
А сама плачет, слезы на траву капают. Смотрит: дети от нее полетели — один к утке, второй к куропатке, третий к вороне. От такого несчастья у кукушки горло перехватило. Взлетела она на куст, клюв открыла, от горя и слез заикается:
— Ку-ку! Ку-ку!
И стала кукушка вечной заикой, печально кукующей.
Это она о детях своих печалится, о них стонет, жалобно кукует.
КАК ВОРОН И СОВА ДРУГ ДРУГА РАЗУКРАСИЛИ
Эскимосская сказка
Обработка Г. Меновщикова
Ворон белый был. И сова тоже белая была. Прожили они долго, состарились и стали от седины белее снега.
Вот однажды сова и говорит ворону:
— Стариками мы стали, а красивыми так и не были. Ведь у всех птиц пестрые наряды: красные, черные да серые. А нас с тобой только коротким летом и видно.
— Правда, — сказал ворон, — не видны мы, когда на снегу сидим.
— Давай разукрасим друг друга, — предложила сова, — сначала ты меня, а потом я тебя.
Согласился ворон. Взял он черный жировой нагар от светильника, выдернул из своего хвоста перо, чтобы служило вместо кисти, и попросил сову приготовиться. Села сова на камень, и ворон осторожно стал разукрашивать ее. Ходит вокруг камня и рисует на каждом перышке красивые черные пятнышки. Разукрашивает ворон сову и думает: «Постараюсь красавицей сделать ее. Увидит она мою работу и меня тоже сделает красавцем».
Долго ворон старался.
Надоело сове сидеть, думает: «Замучил меня ворон. Вот придет его очередь, так я его вмиг разукрашу».
Наконец разрисовал ворон сову и говорит:
— Смотри, какой красивой я тебя сделал! Теперь подсохни на ветру и меня разукрась!
Согласилась сова. Подсохла на ветру и попросила ворона приготовиться. Ворон сел на камень, а сова и говорит:
— Нет, садись рядом с камнем. Я по-другому тебя буду красить. Закрой глаза, а откроешь, когда я скажу тебе.
Сел ворон у камня, глаза зажмурил — приготовился.
А сова тем временем взяла светильник с черным жировым нагаром, взгромоздилась на камень и облила ворона с головы до хвоста. В один миг почернел ворон.
— Теперь, — говорит сова, — подсохни на ветру, а затем открой глаза и посмотри на себя. Хотя и быстро разукрасила тебя, но теперь и зимой, и летом всякий тебя заметит.
Подсох на ветру ворон, открыл глаза и закричал:
— Что ты наделала?! Ты сделала меня черным — теперь каждый зайчишка, каждая мышка издали увидит меня. Как же я буду добывать себе пищу? Ты меня сделала заметным!
Сова сказала:
— Сам же ты хотел быть красавцем!
Совсем рассердился ворон:
— Я так старался тебя разрисовать! Ты теперь красавица. А меня ты сделала черным. И дети мои будут черными. Уходи отсюда, сова, уходи!
Испугалась сова. Улетела подальше от ворона.
С тех пор ворон стал черным, а сова — пестрой. И старается сова не встречаться с вороном, боится его.
МЕДВЕДЬ И БУРУНДУК
Нивхская сказка
Обработка Г. Меновщикова
А когда встало над тайгой весеннее солнышко, когда растопило оно снег и зажурчали первые ручейки, проснулся медведь.
Вылез из берлоги и сел на пенек.
Глаза лапами протирает, потягивается и ворчит:
— Весна, весна, а есть нечего! Что тут станешь делать?
А есть медведю хочется. Всю зиму у него ничего во рту не было — немудрено, что проголодался.
Пошел медведь добычу поискать. Да какая еще в это время добыча — один снег кругом. Ни травинки зеленой нет. Не скоро медвежья пища — ягоды и орехи — поспеет.
Идет медведь по лесу, с боку на бок переваливается. Видит: пень стоит, а под ним кто-то живой копошится.
Медведь пень лапами обхватил — хотел с места своротить, да не смог… Пень крепкий, корявый, а сил у мишки мало.
