Они сидели на лавочке во дворе, смеялись и слушали, как играет на гитаре Серега.
Ах, Серега!.. Кудри до плеч, расклешенные джинсы до середины двора и
батники. Ушитые так крепко, что еле выдерживали пуговицы, и похож Серега в любимом своем батнике на расписанную красными розами змею.
Батник, по словарю, приталенная блузка или кофта, мужская и женская, с
застежкой-планочкой и отложным воротником.
Как строен Серега в своем цветастом батнике, сидящий на лавочке со
взрослыми девочками! И планочка-застежка была и дырки между пуговицами светили. А воротничок не просто отложной, концы его были длинными, как уши спаниеля и острыми, как уши овчарки — так надо. Когда задувал ветерок, воротниковые уши хлопали Серегу по щекам, и их приходилось придерживать руками, а руки-то заняты! В них — гитара.
Тише люди ради бога тише…
Голуби целуются на крыше…
и дальше не помню, не помню и вдруг:
Палюбил Ромео — сын Мантеее-еки
дочь врага — Джульетту Капу-летти!
И после перерыва, во время которого, отдав гитару Светке в мамином парике
из стоячих скорлупой белых волос и в платьице таком коротком, что сейчас и нет таких (даже в Керчи — нет уже такого мини, какое носили взрослые девочки тогда, эхехе, и мини было минимальнее и клеша расклешеннее)), так вот, отдав мини-Светке с макси-ногами на супер-платформах гитару подержать, Серега встряхивал кудрями, пробегал пальцами по планочке батника, проверяя — не улетели ли пуговки, те три, что застегнуты в районе талии, потому что расстегивать батник принято почти до пупа, забирал обратно гитару, и…
В гавань заходили корабли, корабли
Большие корабли из океана
В та-аверне веселились моряки, моряки
и пили за здоровье атамана!
Нежный возраст не мешал мне задумываться, а к чему в таверне — атаман, ведь
не степь казацкая. Но я была занята, я ушивала клетчатую рубашку, делая на спине ее две длинные вытачки. И спереди тоже. Чтоб и у меня — батник. А вдруг я пройду по двору в своих первых взрослых босоножках на танкетке (до этого только сандалеты, те, что с первого класса меняли лишь размер) и Серега увидит…
Но я понимала — не увидит. Ведь моя рубашка из «Детского Мира», даже ушитая вручную до невозможности вдохнуть, не имела воротника, чтоб висел длинными собачьими ушами. Увы и увы. И нет у нее таких чудесных острых манжет, которые надо заворачивать, чтоб края торчали углами. Да и вообще, Серега Король на малявок не смотрел. У него вон Светка в мини. И Галка в клешах. И Ирка в огромных красных бусах…
В дверях стоял наездник молодой, молодой
Глаза его, как молнии сверкали
Наездник был красивым сам собой, сам собой
пираты в нем узнали юнгу Гарри
Вот снова! На чем же он ездит, если — юнга? Может, просто в отпуске решил
поездить, на лошади… А в дверях стоял, прям с лошадью, что ли? А если он был наездником еще до морей, то сколько же лет юнге Гарри?
Дальше приходила в песню любовь, и юнга оказывался не таким уж и юным,
видимо, туповат был Гарри — карьера на флоте ему никак не светила, так в юнгах и прозябал.
Но за первую строчку о гавани — прощалось Гарри и Сереге все.
