Сказки Китая - [103]

— Только замуж вышла, через четыре дня муж и ушел. За четыре года не отыскался, не показался. Только и название-то молодая жена, а на деле — при живом муже вдова.

Слышно было только, как Тушань-ши тяжко вздыхает.

Думал было Юй в дом войти, голос подать, да побоялся сердитой матери: втянет в перебранку, не отвяжешься. Смирять воды — дело важное. Как можно из-за семейных дел время терять? И он потихоньку от ворот пошел.

Второй раз Юй мимо своего дома в полдень проходил. Накануне ночью Юй все о доме думал, тоска его одолевала. Еще не рассвело, а он верхом домой помчался. Скачет, скачет, в животе от голода урчит. К полудню на холмик невдалеке от дома поднялся. Юй остановил своего белого коня с высокой холкой, глянул — над домом белый как молоко дымок вьется. Подумал: раз над очагом дымок виден, значит, дома все тихо, спокойно. Тут еще петух прокричал, голос его далеко окрест разнесся, ясно слышно, как поросята хрюкают. Успокоился Великий Юй, отлегло у него от души. Стал пальцы загибать, считать, сколько лет, как родные места покинул, «спиной к родному колодцу повернулся», — получилось семь лет.

Тут из дома вдруг веселый смех его матери, Сюцзи, раздался, а затем и возбужденный голос ее:

— Внучек, а если твой отец вернется да не узнает тебя, как быть?

— Не узнает, побью его.

— Зачем же его бить? — услыхал Великий Юй нежный голос своей жены.

— А он разве не заслужил, если своего сына не узнает, — пронзительно и капризно закричал мальчик, — побью, жив останется!

— Золотко, — мать Юя сказала, — характер у тебя точно как у бабушки! — и опять засмеялась.

А Юй задумался: «Прошлый раз мимо дома проходил — ругань, плач, вздохи — а я все-таки не зашел, в этот раз дома все в порядке, зачем заходить?»

Объехал он вокруг дома и помчался дальше потоп усмирять.

Третий раз проходил он мимо своих ворот под вечер. Было это еще через четыре года. В тот день он недалеко от дома водные пути прокладывал, вот и подумал, не заглянуть ли домой. С тех пор как он во второй раз мимо дома проходил, уже три или четыре года прошло. Сегодня он по своим водным делам недалеко оказался, вот и захотелось поглядеть, как там и что. Да, как назло, погода не задалась: в полдень тучи заклубились, гром загрохотал, ливень хлынул, словно у Небесной реки дно прохудилось! А Великий Юй, голодный, все вперед едет, торопится. К вечеру только родные ворота показались. Обрадовался Юй: отдохну дома, погляжу на родных, уж десять лет, как с ними расстался, просушу одежду, поем — вот будет хорошо, приятно.

Подъехал на своем коне Юй почти к самым воротам, глянул — под козырьком крыши девятилетний мальчик мотыжкой из-под галереи воду отводит, путь ей прокладывает. Увидал мальчик незнакомца и пронзительно, перекрывая шум дождя, закричал:

— Эй, дяденька, не видел ли ты моего отца?

А Великий Юй нарочно спрашивает:

— А кто твой отец?

— Да Великий Юй. Дяденька, отнеси ему письмо, пусть он домой вернется нас проведать, поможет мне канавку вдоль галереи прорыть.

Тут из дома послышался голос матери Юя:

— Ах ты чертенок! Не мели языком! Твой отец в Поднебесной потоп усмиряет, только сейчас у него дело на лад пошло, — а ты его домой зовешь канавку копать.

За ней и жена Юя голос подала:

— Бабушка правду говорит, пусть отец сперва потоп усмирит, а потом домой возвращается.

— Ладно, — подхватил высоким голоском мальчик, — пусть отец воды усмирит, а потом домой придет.

Услыхал эти слова Великий Юй, обрадовался:

— Хорошо, — сказал он мальчику, — непременно твои слова Великому Юю передам!

Повернулся Юй, вскочил на коня, и вынес его нетерпеливый конь обратно на дорогу.

Тринадцать лет прошло, как Юй воды усмирять отправился, сколько гор исходил, сколько рек пересек, повсюду свои следы оставил. А про то, как Юй три раза мимо дома своего проходил, а ни разу не зашел, до сих пор такие стихи повторяют:

Первый раз к воротам подошел — брань услыхал,

Второй раз к воротам подошел — смех услыхал,

Третий раз мимо ворот проходил — устное письмо унес,

Только когда потоп усмирил, вернулся домой.

Как небо и землю разделили и как солнца вставили на небо

сказка народа мяо

В древнейшие времена небо еще не отделилось от земли, а земля от неба. Наверху не сияли солнца, луны и звезды, а внизу не высились горы, не текли реки и ручьи. Над головой не плыли облака и не летали птицы, под ногами не шныряли крысы, в воде не плескались гольцы. Не существовало ни террасных полей, ни выстроенных в ряды деревянных домов, не жили ни домашние куры, ни домашние утки, ни дикие кабаны, ни дикие собаки, не было ни мулов, ни лошадей, на которых можно ездить верхом, ни коров, ни буйволов, которые могли бы тащить соху или борону, не прятались в зарослях тигры и не карабкались по лианам проказливые обезьяны. Люди не обрабатывали поля, не засевали землю, не ткали материю, не сажали деревья. Небо и земля были словно вязкая кашица из клейкого риса. Белый день, темная ночь будто бы смешались в перевернутом котле: земля в небесный сумрак глядела, небо в зеленую тьму смотрелось. В мире не существовало ни лет, ни лун, ни дней, только тянулась долгая ночь — не сосчитать, сколько страж прошло. Много-много времени минуло, пока появился отделивший небо от земли Налоиньгоу.