Сказка о царе и оружейном мастере - [5]

Так, неся большие потери, стрельцы медленно продвигались вперед, а уж патронов сколько тратили – уму непостижимо. И чем дальше заходили, тем нахальнее горцы у них в тылу на обозы с патронами нападали. Наконец вступило императорское войско в долину, на другом конце которой уже видна была столица герцогства. Тут у них за спиной горцы взорвали скалы и перекрыли ущелье каменным завалом.

Понял генерал, в какую ловушку они угодили: с их-то привычкой палить непрерывным огнем они свои патроны в момент израсходуют, а новых им кто подвезет и как через завал пробьется? Поэтому приказал отступать в порядке и патроны беречь.

В порядке, конечно, не получилось. Когда завал преодолевали, горцы на стрельцов в штыки ударили, а те, на автоматическое оружие надеясь, в штыковом бою почти не упражнялись. Тут-то генералу и сломали руку и ребра – с лошади его уронили. Обоз с патронами пришлось бросить, забрали только то, что на себе могли унести, и автоматических самопалов больше сотни противнику досталось; когда они из ущелья обратно на равнину выходили, им вслед несколько очередей пульнули – для острастки, надо полагать.

Император по доброте своей генерала наказывать не стал, а определил его на пенсию по состоянию здоровья, имея в виду, конечно, не руку с ребрами, а уж скорее голову. Сам же стал думать, что ему делать с непокорными горцами. Думал он, думал, а как придумал – поехал в клуб к своим приятелям-альпинистам, с председателем в его кабинете заперся и долго беседовал. А после издал секретный приказ об учреждении отдельного батальона альпинистов. Приказал закупить им лучшее заморское снаряжение, а самопалы заказал шпионского образца: короткоствольные, со складным прикладом и глушителем. Не то чтобы с какой-то целью, а на всякий случай.

Тут-то и узнал император о другом затруднении: доложил ему министр финансов, что денег в казне кот наплакал и на снаряжение для альпинистов никак не хватает, даже если брать не заморское и не лучшее. Император очень удивился, потому что никогда еще он столько военной добычи не брал, как в последнее время, и никак не ожидал финансовых трудностей. Поначалу он министру не поверил и приказал принести расходные документы (министр уже приготовил смену белья и мешочек с сухарями), но в бумагах оказался полный порядок. Тогда он министра отослал, а документы себе оставил, чтобы на досуге в них разобраться и на чем-нибудь сэкономить.

Только какая тут экономия, если и так все расходы по минимуму, самое необходимое и ничего более? Самый большой расход – подготовка к новой войне, тут бы и скомбинировать: одно подсократить, другое урезать, глядишь, и выкроим денежек на снаряжение для альпинистов. Но тут мы экономить не будем, ибо известно: хочешь мира – готовься к войне. Готов – нападай, не жди, пока противник сам подготовится и первым начнет, он тоже мира хочет.

Что еще? Ну, парад и фейерверк – дело святое, к тому же и военно-патриотическое воспитание молодежи. И так пиротехника самая дешевая, а можно бы и подороже: не шику ради, а для пожарной безопасности. На медали солдатские серебро тратим – можно на олово перейти, только гроши это, не спасет. Так и получается: что с войной связано – то свято. Выходит, надо штатские статьи расходов резать. Образование там, медицину…

А это что такое? Куда столько на лечение раненых? И вообще, откуда столько раненых взялось?

Позвал император опять к себе министра финансов и спрашивает:

– Что это у тебя за ненаучная фантастика в документах? Откуда у нас в последнюю войну столько раненых? Аль житье на воле надоело? Вон в каталажке министерская камера свободная стоит.

– Это, государь, раненые и с нашей, и с противной стороны, – сквозь коленную дрожь и зубовный стук отвечает министр. – Вот дальше отдельно показано: эта сумма на наших, а та на тех.

– Да у тебя на тех в пять раз больше, чем на наших! Какого черта я должен платить? – взорвался император. – Пускай за счет своего царя лечатся!

– Их царь теперь наш губернатор, – отвечает министр, – и все они наши подданные, так что приходится вам, ваше величество, за лечение платить.

– Черт побери! – кричит император. – Так и пенсии их инвалидам идут из моего пенсионного фонда?!

– Да, государь, – отвечает министр.

– Так это и покойников, черт возьми, за мой счет хоронят?!

– Ну, покойника-то похоронить дешевле выйдет, особенно когда в братской могиле.

– Ох, упек бы я тебя к чертям собачьим, да жаль, не за что! – император аж стонет от злости. – Уйди с глаз моих долой, черт бы тебя побрал!

Министр не заставил себя упрашивать – пулей из кабинета вылетел. А черт услыхал, что его поминают к месту и не к месту, и уж тут как тут. Пробрался незаметно к императору в кабинет, за левым плечом у него пристроился и принялся посредством телепатии разные подлые мысли ему внушать: мол, хорошо бы такой самопал сделать, чтобы после себя раненых не оставлял, а только покойников. Император этих мыслей стыдится, но в памяти уже занозой застряло, что похороны дешевле лечения обходятся, а черт ему новую идейку подсовывает: вот бы таким смертоносным оружием по горцам пальнуть, каково бы они тогда запели? Император, сердце имея доброе, таким мыслям, как мог, сопротивлялся, но очень уж ему хотелось горцев наказать, да и черт не отставал, пока не вызвал к себе император главного конструктора. Тот приходит, а император ему и говорит: